Любовь и так далее

ОЛИВЕР: Вообще говоря, обои порой бывают такие, что мошонка сжимается. Один из моих персонажей, художник, дожив до тучных и нестюартовых средних лет, оказался как-то в некоем средиземноморском городе, где полжизни назад произошла его первая встреча с Венерой. Если память мне не изменяет, дело было в Марселе. Эротическая ностальгия и извращенное любопытство побудили его пуститься на поиски того полузабытого уголка, но из-за причуд памяти и перемен в городской инфраструктуре поиски не дали результатов. Утомившись, он увидел поблизости парикмахерскую и решил прервать скитания, чтобы побриться. Цирюльник намыливает ему щеки белой пеной, правит бритву – водит ею по ремню, как играющий на одной струне Паганини, и вдруг – tout d’un coup[43] и merde alors![44] – он узнает те самые обои. Хотя и выцветшие, они тем не менее доказывают, что именно здесь, в этой самой комнате, произошло то волнующее событие. Представьте себе эту сцену: в зеркале лицо немолодого человека, на стенах обои из его юности, а посередине он сам в данный момент времени, но видит себя и в прошлом, и в будущем. Хоть в петлю лезь, да вон и бритва под рукой.

Когда я поделился этим сюжетом с Джиллиан, она усомнилась, что мой герой оказался в той самой комнате, ведь в ту далекую пору ассортимент обоев в магазинах наверняка был ограничен и в десятках домов того района могли…

Я ответил ей, что истина произрастает непосредственно из поэтики.

СТЮАРТ: Звонил Оливер. Сказал, что для Джиллиан вроде бы единственный камень преткновения – обои. Своеобразный подход к решению жилищной проблемы.

Им понадобится новая посудомоечная машина. Старая у них – на последнем издыхании.

СОФИ: Папа говорит, мы переезжаем в другой дом, просторный и красивый. А мама говорит, никуда мы не переезжаем.

Я спросила, хватит ли у нас денег, а они притворились, что не слышат.

Тогда я спросила: если там просторно, у нас наконец будет кот?

Обещали подумать.

МАРИ. Плуто-кот. Плуто-кот.

ЭЛЛИ: Звонил Оливер. Сказал, что Стюарт на меня запал, но он невероятно застенчив, поэтому лучше мне самой проявить инициативу. Минут двенадцать меня убалтывал. Я сказала, что Стюарт, похоже, довольно приятный человек, но пожилые разведенные мужчины – это не мой конек. Такой ответ занял примерно восемь секунд.

СТЮАРТ: Звонил Оливер. Сказал, что Элли на меня запала, но она невероятно застенчива, поэтому лучше мне самому проявить инициативу. Я ответил, что сейчас у меня в планах единственная «инициатива» – это их с Джиллиан переезд. Он стал обзываться – «жучара, темнила» и так далее, а потом сказал: немудрено, что вы друг на друга запали.

С какой стати Оливер считает, что мне по-прежнему нужна его помощь в контактах с девушками? От него и прежде толку было – как от козла молока. Мы редко ходили на свидания сообща, но он так заносился, что мне это вскоре надоело. Я не против, если парни друг друга подкалывают, но у Оливера пикировка вечно перерастала в какую-то запьянцовскую агрессию. А помощь его заключалась в том, что он расписывал, как остро мне требуется помощь. В подобных случаях это не слишком помогает.

А уж теперь Оливер мне и вовсе не нужен. Я и без него заметил, что Элли молода и хороша собой. Да и телефоном я как бы умею пользоваться.

Кстати, если они переедут, то, быть может, найдут поблизости место, откуда доставляют более съедобное карри.

ОЛИВЕР: Господин Херушем прислал мне газетную вырезку: какой-то сверчок из правительства будет «курировать» наши районные школы, то есть посылать туда силовиков для разгона вооруженных мятежей и преобразования наркозависимости из обязательной дисциплины в факультативную. Во всем, что касается морально-психологического климата и подачи материала, наши робкие местные власти, похоже, берут пример с академии мистера Тима.

Слушайте, меня уламывать не нужно. У нас дома законодательная власть – мадам, это всем известно. А я что? Я – скромная Папская область, ведущая переговоры с Меттернихом.

СТЮАРТ: Оливер – министр ненужных советов – посоветовал мне утрясти вопрос с Джиллиан. Я пригласил ее пообедать. Первым делом она сказала – в этом, я считаю, вся Джиллиан, – что никаких подачек не примет. Я ответил, что как раз хотел предложить ей оплатить счет пополам.

Что в ней ценно: всегда знаешь, чего ожидать. Понимаю, от меня странно такое слышать, учитывая опыт нашего брака. Но, оглядываясь назад (привычное занятие), я не могу уличить ее в обмане. Возможно, она обманывала себя, но это совсем другое дело. Когда я спросил напрямую, она ответила. При разводе взяла всю вину на себя. При разделе имущества запросила меньше, чем ей причиталось. И что-то мне подсказывает: когда я заподозрил неладное, она еще не спала с Оливером. В общем и целом Джилл, можно сказать, повела себя достойно. С поправкой на то, что в моих глазах она повела себя подло.