Любовь: сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств

Я не разрешаю COVID-19 или любой другой модификации коронавируса проникать на мои слизистые, передаваться мне воздушно-капельным либо иным путем, как в прошлом, так и в будущем. Я заявляю, что строго запрещено чихать на меня, сморкаться в мою сторону или иным образом предпринимать какие-либо действия против моего иммунитета как в общественных, так и в любых иных местах, связанных с моим пребыванием, будь то частные жилые дома, земли, находящиеся в коммунальной собственности, либо предприятия общепита и организации, оказывающие любые другие услуги.

«Коронакризис», обнаживший самые разные условности жизни в урбанизированных развитых обществах, в том числе убедительно продемонстрировал степень маргинальности, в которой сегодня находятся люди, чья жизнь так или иначе невозможна без близких — пусть не всегда телесных — соприкосновений с другими. В силу своей трудовой занятости, социально-экономического положения или психологических особенностей они далеки от идеального субъекта современности — субъекта, способного без особого труда и с сохранением большинства своих функций уйти в продолжительную и комфортную само­изоляцию.

Солидарность мытья рук, ставшая лозунгом пандемии, еще не является полноценной общественной солидарностью. Настоящая солидарность возникнет тогда, когда мы осознаем ценность тех нитей, которые связывают нас с другими; когда коммерческий и эмоциональный труд прикосновений будет цениться так же, как труд «удаленный», бес­телесный.

«Давать людям чувство близости в мире, почти лишенном прикосновений, было достойным трудом и до коронавируса, — пишет Кристина Марлен. — Я не хочу, чтобы наша сексуальная культура ушла в онлайн; возможно, я — представительница последнего безнадежно аналогового поколения. Я стала шлюхой именно потому, что не хотела „работать в офисе“. На этом я стою и буду стоять».

Возможно, подобно тому как появление бестелесной Саманты заставило героя «Она» задуматься о собственном одиночестве, «коронакризис» даст нам шанс увидеть себя со стороны и поразиться тому, до какой степени идея самоизоляции как высшего блага успела сформироваться и восторжествовать. Журналист Дмитрий Вачедин пишет у себя в фейсбуке:

Народа на берлинских улицах много, но никто правил не нарушает — картинка настолько «как всегда», что у меня появилось смутное подозрение, что мы и в обычной жизни ходили сами по себе на социальной дистанции и только раз в неделю встречались в баре и пытались ее преодолеть. И тоже чаще всего не очень удачно[107].

Каким бы ни стал мир после пандемии — в «новой нормальности» свидания в Tinder, скорее всего, так и будут заканчиваться «только разговорами». Но, может быть, именно в этих разговорах и будет нащупано то пространство, где прикосновение сможет превратиться из риска в радость?

Часть 3 Как пишутся рецепты «правильных» чувств

Глава 8 Алиса, что такое любовь? [108]

More human than human is our motto.

«Blade Runner»

В сентябре 2017 года в русскоязычном сегменте интернета широко разошелся скриншот короткого чата: одной и той же фразы, адресованной сначала по-английски Гугл-ассистенту, а потом по-русски — яндексовой Алисе. Фраза была проще некуда: «Мне грустно». Но ответы оказались диаметрально противоположными. «Жаль, что у меня нет рук, а то бы я тебя обнял», — ответил Гугл. «Никто и не обещал, что будет легко», — сказала Алиса.

Такие противоположные ответы — это не только забавное несовпадение. Напротив: это результат сложного процесса, в ходе которого технологии учатся распознаванию и реакции на человеческие эмоции. Искусственный интеллект — это не просто способность компьютера высчитать самый удобный маршрут из Лондона в Бухарест или обыграть Гарри Каспарова в шахматы. Наступает следующая эра: искусственный эмоциональный интеллект.

***