Любовь: сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств

Разбор писем, приходящих Эволюции для публичного анализа на предмет совершенных «ошибок», сводится именно к тому, чтобы уличить авторов в попытке найти хоть какой-то смысл, какой-то прообраз «договора» и «отношений» в связях, становящихся все более случайными. Наивные! У них есть ожидания. Они предполагают причинно-следственную связь между своими поступками и поступками другого. Они искренне верят если не в возможность привязанности, то в возможность диалога. Они — противоположность рыбакам; они — «слизь, липнущая к другим людям».

При этом в историях Эволюции чаще всего рапан — женщина, поэтому именно на женщину возлагается обязанность «держать себя в границах» и быстро уходить из отношений, где она любит больше, чем ее. Кажущаяся эмансипаторная риторика Эволюции — «вернуть себе локус контроля», «взять ответственность за свою жизнь», «выстроить опоры» — на деле прекрасно вписывается в старый добрый русский народный патриархат.

«В России мужчина больше всего боится двух вещей — что ему будут выносить мозг и что его заставят жениться. Он пробивает огурцы в „Азбуке вкуса“ и холодеет от мысли, что кассирша захочет женить его на себе. А дома его ждет мать или подружка, которые тоже только и ждут момента, чтобы влезть ему в голову. Поэтому я дала себе зарок никогда, ни при каких обстоятельствах ничего у мужчины не спрашивать и ни о чем его не просить. Но это не помогает, потому что злая тетка в бигудях — у них у каждого в голове, и они всю жизнь разговаривают с ней, а не с тобой», — продолжает моя красивая-молодая-успешная подруга. Стать «рыбачкой», возвышающейся в водонепроницаемом костюме над кишащими в ногах земноводными, — это не стать счастливой. Это получить власть и удерживать ее, руководствуясь трехчленной лагерной формулой «не верь, не бойся, не проси».

Не верь — не верь в готовность людей к взаимопомощи, к готовности прощать чужую (и свою) уязвимость. В Бога тоже не верь — маленький и слабый ты ему не нужен: даже Бог, оказывается, готов иметь дело только с рыбаками. Не верь в то, что любят чаще всего слабости, а не достижения. Что маленькие человеческие прихоти, называемые Эволюцией «багами» — склонность, допустим, командовать, оправдываться или быстро огорчаться, — это вещи, которые в глазах любящего человека, и особенно человека, обладающего чувством юмора (а вам нужен без чувства юмора?), превращаются в родинки на шее, в щелочку между зубами, в шрам на плече.

Нет. Не верьте, исходите из того, что мир смотрит на вас взглядом патологоанатома, взглядом атланта, расправившего плечи. Вы лежите перед ним голышом, на холоде, и нет в вас никакой милоты — только особые приметы.

Не бойся — не бойся, что тебя бросят, предадут, обидят. Чего бояться — это случится с гарантией на сто процентов. Этого не надо бояться. К этому надо готовиться: «прокачивать ресурсы», не скатываться в «минус» (любить кого-то больше, чем любят вас).

Не проси — ничего вообще никогда не проси. «Если вы чего-то не можете дать себе сами молча, значит оно не в ваших границах». А раз не в границах — нечего зариться. «Просить невыгодно (очень невыгодно), потому что это делает вашу позицию ниже. Вы получаете какую-то мелочь, без которой могли бы обойтись или сделать это сами, и теряете за это позицию». «Столько просьб у любимой всегда — у разлюбленной просьб не бывает», — писала Ахматова сто лет назад. Сегодня мы все — разлюбленные.

Разлюбленные и не готовые полюбить; боящиеся потратить больше чувств, чем получить; оберегающие свои личные границы с овчарками и сторожевыми вышками — мне жаль нас. Мы ездим на убере в коворкинг для фрилансеров; мы пользуемся Tinder; мы покупаем биткойн — и это мы стремительно превращаемся из эмоционального пролетариата (работающего над отношениями) в эмоциональный прекариат (инженеров-испытателей своего счастья). Мы очень, очень хотим эволюционировать из рапана в рыбака — просто чтобы нас не съели.

Но есть одна новость. Последние исследования в области теории эволюции [141] утверждают: единицей естественного отбора являются не отдельные, автономные животные или растения, а так называемые холобионты — системы организмов, находящихся в тесном функциональном взаимодействии. Типичный холобионт — симбиотические партнеры, например, макроорганизм и населяющие его микробы. Для подлинной эволюции личные границы могут оказаться не очень хороши. Океан умрет без мутной взвеси на его дне. Атлант не выживет без слизи в кишечнике. Растекаясь по камням на берегу океана, сливая свой генетический код прочь из личных границ, глупый маленький рапан продолжает делать жизнь на земле возможной.

Заключение