Любовные похождения шевалье де Фобласа

Она уже была в конце коридора, близко от моей тюрьмы. Не знаю, зацепилась ли она за что-нибудь, но только сделала неверный шаг и упала так неловко, что ключ выскользнул у нее из пальцев и ударился о створку моей двери. Моя несчастная возлюбленная ужасно вскрикнула. Муж, шедший за ней, поднял ее. Прибежали служанки, маркизу отнесли обратно в спальню. Через мгновение маркиз воскликнул:

— Она ушиблась! Разбудите слуг. Пусть швейцар откроет двери и ворота. Позовите лучшего хирурга.

О, как забилось мое сердце! Как встревожило меня несчастье маркизы, как показалось мне ужасно сидеть взаперти, не зная, что с моей возлюбленной и не грозит ли ей опасность! Мое нетерпение увеличивали разные соображения. Удастся ли Жюстине покинуть свою госпожу во время всеобщего смятения и волнения? Вспомнит ли она, что надо освободить меня? Нельзя было терять ни минуты, начинало светать. Если бы мне удалось уйти и вернуться домой, я послал бы Жасмена или первого встречного в дом маркиза де Б. и получил бы известия о маркизе. Следовательно, мне нужно было употребить все средства, чтобы выбраться на волю. Громкий скрип ворот, давший знать, что одно из главных препятствий устранено, внушил мне надежду на преодоление всех остальных трудностей. Я постарался, но безрезультатно, достать ключ, валявшийся в коридоре. Потом я задумал снять замок, вынув винты, но их шляпки располагались снаружи.

Я внимательно рассматривал замок, стараясь открыть его ножом. Вдруг послышался голос Ла Жёнеса, который сказал мне тихонько:

— Это ты, Жюстина? Я думал, ты у маркизы. Открой мне.

Мне не следовало упускать выгодной возможности. Высоким голосом я заговорил, подражая Жюстине и, так сказать, пропуская слова через замочную скважину:

— Это ты, Ла Жёнес? Скажи, как здоровье моей госпожи?

— Все хорошо; у нее немного содрана кожа, хирург сказал, что ничего страшного. Но почему ты ничего не знаешь? Открой.

— Не могу, мой добрый друг, меня заперла маркиза.

— А!

— Ключ лежит в коридоре на полу, отыщи его.

Ла Жёнес нашел ключ, отпер дверь и, взглянув на меня, крикнул:

— Ах, боже мой, да это дьявол!

Я толкнул его что есть силы, он замахнулся на меня кулаком; я парировал удар и отвечал так удачно, что он упал на спину с большим синяком под глазом, тогда я перескочил через него и бросился вниз по лестнице. Враг помчался следом. Я бежал быстрее, чем он, потому что не был слеп на один глаз и потому что мной руководила насущная потребность, а именно: потребность скрыться; я быстро пересек двор и выскочил за ворота, когда Ла Жёнес, взбешенный тем, что уже не надеялся догнать меня, изо всех сил закричал:

— Вор! Держите вора!

Я свернул в сторону на первом же перекрестке; страх окрылял меня. Ла Жёнес вместе с другими слугами еще кричал где-то далеко позади. Я считал себя спасенным, но на углу мне встретился патруль. Сержант, пораженный моим видом, велел меня схватить. Действительно, трудно представить более поразительную внешность, чем моя. Во время последних часов этой ночи меня занимало столько разнородных соображений, что я только теперь заметил странный наряд, в котором бежал по городу. Одна пола моего камзола сгорела, другая была покрыта пятнами сажи, лицо закоптело от дыма, а на голове красовался ночной чепчик Жюстины. Только теперь я понял, почему, увидев меня, Ла Жёнес воскликнул: «Это дьявол!»

Несмотря на изумление, которое мне самому внушил мой потемневший от копоти наряд, я сказал сержанту, что я честный человек. Он не поверил мне на слово. Кроме того, прибежал Ла Жёнес с распухшим лицом и другие слуги. Лакеи маркиза окружили меня, крича:

— Арестуйте его! Это вор, мошенник, ведите его в дом!

Я потребовал, чтобы меня отвели к квартальному судье, мое требование показалось законным и было немедленно удовлетворено.

Судья подумал, что его зовут наложить печати, но когда узнал, что ему предстоит только рассмотреть иск, по-видимому, очень рассердился, что его разбудили так рано.

— Мой друг, — сказал он, — кто вы?

— Я шевалье де Фоблас, ваш покорный слуга.

— Ах, извините, сударь. Где вы живете?

— У моего отца, барона де Фобласа, на Университетской улице.

— Чем вы занимаетесь?

— Всем понемногу, как и большая часть молодых людей моего круга.

— Где вы были?

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос.

— Не могу. Где вы были?

— В каминной трубе.

— Сударь, это неуместная шутка, и она может обойтись вам очень дорого!

— Нет, сударь, я говорю правду, и мое платье доказывает это, посмотрите.

— Куда вы шли?

— Домой, спать.

— Прекрасные ответы. Потерпевший!

Подошел Ла Жёнес.

— Друг мой, как ваше имя?

Я ответил за него:

— Ла Жёнес.

— Сударь, — прервал меня судья, — прошу вас... Я говорю с этим малым. — Обращаясь к Ла Жёнесу: — Где живете вы, мой друг?

— В сердце одной из служанок маркизы, — сейчас же ответил я.

— Сударь, я спрашиваю не вас. — Обращаясь к Ла Жёнесу: — Чем вы занимаетесь, мой друг?

— Он ласкает барышень в каретах.