Любовные похождения шевалье де Фобласа

Последний стакан довершил дело. Я поддался бреду опьянения. Мне показалось, что все вещи раздвоились и сдвинулись со своих мест. Я говорил невнятно, точнее, не говорил, а бормотал. Вскоре, отяжелев и потеряв всякое соображение, я перестал болтать, мое тело обмякло, веки стали слипаться, меня начал одолевать сон. Розамбер, заметив это, попросил проводить его в мою комнату, не раз повторив, что не следует шуметь. Жасмен ожидал в саду моих приказаний, граф велел ему тихонько удалиться, нигде не зажигая света. Мы пошли к флигелю с одним потайным фонарем и, оставив его в коридоре, проникли в мою комнату. Я двигался ощупью, опираясь на Розамбера, и вскоре наткнулся на кушетку. Граф уложил меня на нее, чтобы, как он шепотом сказал, помочь мне раздеться. Я предоставил это дело моему новому слуге, но граф исполнял свои обязанности так медленно и неловко, что я крепко заснул13.

Час глубокого сна очистил мою голову от винных паров, отнявших у меня рассудок. Меня разбудил громкий хохот.

— Наконец-то, — торжествовал Розамбер, — я окончательно отомщен! Пропади я пропадом, если это не она!

В то же мгновение я услышал жалобный стон и глубокий вздох. Я все еще лежал на кушетке, в комнате было темно, и только в коридоре мерцал слабый свет потайного фонаря. Тревога, а также и любопытство заставили меня броситься за фонарем. Его дрожащим светом я постепенно осветил окружавшие меня предметы. Я увидел... Увы, даже теперь трудно рассказывать об этом без содрогания. На моей захваченной обманом и хитростью кровати лежал полуобнаженный Розамбер, державший в объятиях женщину...

О маркиза, как вы показались мне хороши, хотя и были в обмороке!

Граф, едва увидев, что я заметил все подробности жестокой пантомимы, оставил свою жертву и, поспешно схватив одежду, сказал, смеясь:

— Прощайте, Фоблас, я оставляю вас с этой огорченной красавицей. Полагаю, у вас состоится престранное объяснение, попробуйте убедить ее, что вы не были заодно с Розамбером. Прощайте, карета ждет меня. Я возвращаюсь в Люксембург, а завтра пришлю вам весточку.

Жестокие речи Розамбера возмутили меня так же, как и отвратительный его поступок. В порыве ярости я схватился за шпагу, чтобы отомстить за бесчестие, но маркиза внезапно пришла в себя, схватила меня за руку и удержала.

Розамбер спокойно ушел. Маркиза покрыла мою руку поцелуями и слезами.

— О, какой камень свалился с моей души! — плакала она. — О, как меня утешает мысль, что вы не приняли участия в этой низости!..

2

Госпожа де Б. хотела продолжать, но избыток волнения не позволил ей говорить. Она долго рыдала, не в силах выговорить ни слова, потом, сделав усилие, сказала еще прерывавшимся голосом:

— Фоблас, если бы вы сами отдали меня в руки этого недостойного человека, если бы вы так унизили меня, я не пережила бы этого, потому что подобное несчастье было бы самым страшным из всего, что случилось со мной до сих пор. Мой друг, я знаю, что еще могу жить и плакать небезутешно, потому что, несмотря на ужасное унижение, я все-таки могу верить в ваше уважение, могу рассчитывать на вашу жалость.

— Если я, разделив вашу горькую обиду, хоть немного смягчу ее, моя дорогая маменька, моя милая подруга...

— Как я несчастна! И как мне вас жаль! До чего умело этот коварный человек воспользовался роковой случайностью и посмеялся над моей тщетной осторожностью! Одно мгновение опрокинуло все мои верные планы, разрушило самую дорогую мою надежду.

Голова маркизы упала на подушку, ее руки раскинулись, взгляд стал неподвижен, слезы высохли. Забыв обо мне, она предалась отчаянию и, казалось, все больше и больше проникалась ужасом своего положения. Больше четверти часа она хранила горестное молчание, потом заговорила, как мне показалось, уже спокойно.

— Не волнуйтесь, друг мой, — вздохнула она, — сядьте рядом, ничего не бойтесь и слушайте со вниманием, я открою вам всю свою душу, и, когда я расскажу, какие тщетные планы я строила, какие непреложные решения приняла, вы узнаете, до какой степени вы должны жалеть и порицать меня.

Господин де Б. встретил вас с сестрой в саду Тюильри. Он вернулся домой в бешенстве и, несмотря на присутствие двадцати посторонних, осыпал меня упреками за нанесенное ему оскорбление и тогда же поклялся отомстить. Я не могла поверить, что вы бросили меня в минуту роковую и для моей любви, и для моей чести, но, несмотря на удивление, я поняла, что у вас есть другая женщина, которой вы дорожите больше, чем мной. Жюстина заходила к вам, но не застала; после этого я поручила Дюмону, самому старому и верному из слуг, тому, который играет теперь роль Депре, подстеречь вас в окрестностях монастыря мадемуазель де Понти и проследить за всем, что вы будете делать. Дюмон видел, как вы проникли в монастырь, потом дождался вашего выхода, поехал тайком к месту поединка и скакал за вашей каретой вплоть до Жалона; там он потерял ваш след. Когда он вернулся в Париж, я уже знала о двух женщинах, похищенных из монастыря, а Дюмон изложил мне все подробности вашего бегства.