Любовные похождения шевалье де Фобласа

Пусть мой собственный пример послужит вам полезным предупреждением; я сам содействовал шевалье в его похождениях, и, хотя против воли стал его сообщником, я скоро получил наказание. Все несчастья, поражающие меня, порождены этим неблагодарным юношей и его роковой возлюбленной, на преступную любовь которой я смотрел сквозь пальцы. Вовлеченный в неправедную дуэль, я нарушил самый мудрый закон гостеприимной страны, которая дала мне друзей и стала моей второй родиной. Мои руки, обагренные кровью невинного, обеспечили торжество неправого дела!^* Наконец, я сопровождал мою похищенную дочь, я помог похитителю опозорить ее!

Ах, моя обожаемая Лодоиска, двенадцать лет назад я оплакивал твою трагическую кончину, но даже ты счастливее нашей дочери! Ты спокойно спишь на берегу Сулы. Смерть забрала тебя слишком рано, но ты не увидела жестокие беды дочери и мужа.

Однако я благодарю тебя, вечное Провидение, всегда благословенное в деяниях своих. Благодарю тебя, Боже, милосердного даже в гневе Своем! Ты заставил Ловзинского пережить Лодоиску, чтобы он оказал, увы, запоздалую поддержку обманутой Софи, и не допустил страшного ее позора, чтобы он избавил бедняжку от последних унижений, которые уготовил ей безжалостный соблазнитель.

Да, моя опозоренная дочь не пала нравственно. Мое дитя еще может быть утешением, радостью, гордостью своего отца...

Рыдания помешали мне читать.

— Да! — воскликнул я. — Она — гордость своего отца, своей семьи, своего мужа!

Потом, пропустив слова, которые отец не должен был писать, а муж — повторять, я перечел фразу, немного успокоившую мою злобу и мое горе, фразу, из-за которой возлюбленный Софи простил дю Портаю низости, приписанные оскорбленным отцом Дорлиски сыну барона Фобласа.

...Да, моя дочь не пала нравственно. Мое дитя может быть утешением, радостью, гордостью своего отца. Милое создание! Дорлиска может найти прощение и утешение в оставшихся у нее добродетелях, в сожалениях об утрате остальных...

— Сожаления! Как! Неужели Софи?.. Сожаления!.. Увы, я думал, только разлука со мною способна пробуждать их! Вот самый ужасный удар для моего сердца!

Слезы еще обильнее потекли по моим щекам. Аделаида также плакала. Но, увидев, что барон хочет забрать у меня роковое письмо, я сделал над собой усилие. И снова, повторяя утешительную фразу, я пропустил несколько слов, которым, как мне казалось, было не место в этом письме.