Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Да, я купил этот дом, чтобы наслаждаться в нем летним теплом, но вы меня вынудили превратить место отдыха в тюрьму.

— В тюрьму!

— Вы меня обманули, сударь. Я заключаю в тюрьму не любовника маркизы или Корали, а соблазнителя Софи! В то время, когда я хвалил вас за послушание, вы обманывали меня и бывали в монастыре каждый день. Кто-то, весьма интересующийся вашими поступками, тайно предупредил меня. Прочтите эту анонимную записку, прочтите:

Барона Фобласа предупреждают, что каждое утро между восемью и десятью часами его сын бывает в монастыре у Аделаиды де Фоблас и Софи де Понти.

— Я знаю, — продолжал мой отец, — анонимные письма не заслуживают доверия... Я не осудил бы вас на таком недостойном основании, однако, так как в подобном деле не следует ничего упускать из виду, я навел справки и выяснил, что мне написали правду. Если вы не любите Софи, если вы низкий обольститель, домашний арест для вас слишком мягкое наказание; если же вы ее любите, я должен постараться излечить вас от страсти, которой не одобряю. Вы не выйдете из этой комнаты. Трое слуг будут одновременно вашими лакеями и тюремщиками. Они знают, кого я разрешаю вам принимать.

Я испытал такое изумление, которое могло сравниться только с горем, переполнившим мое сердце. Сначала я слушал, онемев от возмущения, потом собрал все силы, чтобы сказать очень сдержанно:

— Отец, осмелюсь спросить, почему вы не одобряете моей любви к Софи?

— Потому что отец девушки ничего не знает, потому что, очень может быть, он не согласится на ваш брак с ней, и потому что я предназначаю вам другую жену.

— И какую же несчастную избрали вы, мой отец?

— Господин дю Портай мой близкий друг; он вас очень ценит.

— О, значит, я женюсь на Дорлиске? На девушке, которая то ли пропала, то ли умерла?

— Почему умерла? Я уверен, мой друг найдет свою дочь. Небо должно послать это утешение несчастнейшему из отцов. Ловзинский снова разыскивает ее. Вы сами, мой сын, когда время и разлука излечат вас от безрассудной любви, поедете путешествовать, вы отправитесь в Польшу...

— Да, и там, как странствующий рыцарь, буду ездить от одного замка к другому, разыскивая невесту.

— Сударь, вы не замечаете, что ваши ответы дерзки.

— Простите меня, отец, простите, ради бога, но мне слишком больно...

— Сын, мне остается прибавить только два слова. Приготовьтесь вознаградить за долгие несчастья человека, для которого моя дружба не должна быть пустым звуком.

— Отец мой, я сдержу слово, данное Ловзинскому: если понадобится, я поеду на край света отыскивать его Дорлиску.

— И вы откажетесь от Софи де Понти?

— Лучше тысячу раз умру!

— Молодой человек!

— Отец, я отправлюсь в Польшу, только получив руку Софи. Клянусь в этом вашим именем, ее именем, всем, что для меня свято.

— Уважайте мою волю или страшитесь...

— Чего же мне бояться? Вы меня разлучили с Софи; какое еще зло вы можете мне причинить? Возьмите мою жизнь, жестокий, возьмите ее, вы окажете мне неоценимую услугу!

Барон, то ли рассерженный, то ли растроганный, быстро вышел из комнаты, запер дверь и оставил меня одного.

Самые тяжелые мысли захватили меня! Потеря свободы — дело неважное, но потеря Софи... Софи, мое отсутствие пробудит твою ревность; ты сочтешь меня неверным обманщиком... А что, если ее отец приедет в Париж, что, если она поспешит покинуть страну, которая опротивеет ей из-за моего предательства? Что, если мадемуазель де Гёрлиц, явившись при венском дворе во всем блеске своей красоты, выберет себе супруга из многочисленных влюбленных в нее знатных молодых людей? Что, если она изменит мне, желая отомстить? Софи де Понти в объятиях другого! О нет, никогда! Даже в отчаянии Софи останется мне верна! Но, может, ее варвар отец принудит Софи вступить в ненавистный для нее брак в то время, как не менее жестокий барон Фоблас будет держать в заключении сына, умирающего от горя и тревоги?

— Жестокая маркиза, конечно, от тебя барон узнал о моей счастливой любви! Твоя ревность продиктовала это коварное письмо! Как же дорого я теперь расплачиваюсь за те быстротечные радости, которые ты мне подарила! Ах, если бы, по крайней мере, ты мстила только мне!

Увы, я оскорбил чувства маркизы, и если моя вина не вполне оправдывает ее ненависть, то, по крайней мере, делает ее понятной. Но как объяснить несправедливость барона? Он требует, чтобы я пожертвовал своим счастьем во имя его дружбы с дю Портаем. Он наказывает меня, точно за страшное преступление, за мою законную и добропорядочную склонность! Он разлучает меня со всем, что мне дорого, отнимает Софи, заточает меня как преступника. Он хочет моей смерти? Хорошо же, я не замедлю исполнить его желание. Вероятно, дабы продлить мои мучения, он убрал все, что могло бы избавить меня от них; но пусть он мешает мне покончить с ненавистной жизнью, он не заставит меня ею дорожить. Пусть мне приносят еду, пусть! Я все выброшу из окна, все отправится в сад, за эти гнусные прутья...