Любовные похождения шевалье де Фобласа

После этого визита прошло четыре дня. Посреди пятой ночи меня разбудил глухой шум, доносившийся из сада; я открыл окно и прямо под ним увидел лестницу. Я разглядел также четырех человек, которые, казалось, совещались. Один из них смело поднялся к окну с ломом в руках.

— Вы шевалье Фоблас?

— Да, это я.

— Оденьтесь поскорее, а я постараюсь как можно тише вынуть один из железных прутьев. Вот два пистолета... Если ваши сторожа услышат и придут, прицельтесь в них, этого будет достаточно, чтобы их задержать; торопитесь, ваш друг ждет вас в карете подле садовой калитки.

— Мой друг?

— Да, сударь, граф де Розамбер.

— Какая услуга!

— Тише, одевайтесь!

Я наконец послушался его и, ничего не видя, поспешил на ощупь отыскать свою одежду. Никогда и никто не одевался скорее. Мой освободитель осторожно постукивал ломом. Когда он вынул железный прут, мне показалось, что передо мной распахнулось небо. Я просунул в отверстие сначала одну ногу, потом другую, ухватился за прут, оперся ногами о лестницу и при всей моей худощавости с трудом протиснулся сквозь узкое отверстие. Едва спустившись до середины лестницы, я, не потрудившись сосчитать, сколько перекладин осталось до ее конца, соскочил на свежевскопанную землю. Мы добежали до калитки, которую мои освободители открыли неизвестным мне способом. Передо мной был маленький ров, я перепрыгнул через него и бросился в карету. Я думал, что попаду в объятия Розамбера, но меня обняли руки виконта де Флорвиля. Я онемел от изумления; кучер щелкнул бичом, мои избавители вскочили на лошадей и помчались за каретой, быстро уносившей нас.

Я не отвечал на вопросы, которыми осыпала меня маркиза.

— Шевалье, — наконец сказала она, — должна ли я приписать ваше странное молчание избытку благодарности?

— Маркиза...

— Ах, знаю, прекрасно знаю, что для вас я теперь только маркиза! А между тем я решилась на все, чтобы вызволить вас из заточения.

— Вы же и отправили меня в тюрьму!

— Фоблас, если бы вы еще любили меня, того, что я сделала сегодня, было бы достаточно для моего оправдания. Но выслушайте; я не хочу, чтобы у вас остался хоть малейший предлог для неблагодарности! Я оплакивала ваше непостоянство, я хотела вернуть возлюбленного, я посылала за ним шпионов. Вот мои преступления! Дютур исполняла мои приказания. Я слишком поздно узнала, что ее анонимное письмо рассказало барону о вашей жестокой для меня любви! Мне сообщили, что ваше отсутствие перестало быть предлогом и что вы в заточении, но я не могла догадаться, где вы находитесь. Шпионы, недавно следившие за сыном, стали следить за отцом. Все эти дни мне доносили о каждом шаге барона. Наконец в прошлый понедельник он побывал у вас. Мои люди осмотрели окрестности, сад, дом, они заметили решетки на окнах! Я воспользовалась первым же отъездом маркиза де Б. В обличье виконта де Флорвиля, под именем графа де Розамбера я решила сделать все возможное, чтобы вас освободить. Фоблас, если вы возлагаете на меня ответственность за проступки женщины, которую вы сами согласились нанять, вы должны, по крайней мере, признать, что смелость и удачливость виконта де Флорвиля исправила роковую оплошность чересчур усердной Дютур.

— Маркиза, поверьте, я никогда не забуду услуги...

— Жестокий! Ваши холодно-вежливые фразы говорят, что вы хотите окончательно со мною порвать! Итак, я осуществила план, о котором другая женщина не посмела бы даже помыслить, лишь для того, чтобы бросить в объятия соперницы самого милого, но в то же время самого неблагодарного из мужчин! Увы, если не остается другого средства, чтобы сохранить, по крайней мере, вашу дружбу, мне придется произнести себе приговор, придется принести себя в жертву!.. Фоблас, у меня достаточно мужества для этого... Я отказываюсь от вас, я отдаю вас Софи! Лишившись всего, что мне дорого, я, может быть, буду счастлива вашим счастьем. Будем надеяться, меня утешит мысль, что я хотя бы помогла вам сделаться счастливым! Куда отвезти вас?

Я не ответил на этот смутивший меня вопрос. Помолчав немного, она продолжала:

— Вернувшись к отцу, вы снова попадете в заточение. Дю Портай еще в России, остается только Розамбер, но говорят, будто несколько дней тому назад он уехал в одно из своих имений. Я же думаю, что он разыскивает вас. Так куда мы поедем?

Тронутый великодушием маркизы и ее благородной и нежной привязанностью, я с трудом удерживался от желания ее приласкать. Я легонько поцеловал ее руку, и она затрепетала под моими губами.

— Отвечайте же! — молвила маркиза чуть слышным голосом. — Увы, моя беспокойная любовь приготовила для вас безопасный и очаровательный приют, но вы не войдете в него, нет, вы не войдете в него! — продолжала она в волнении. — Я навсегда потеряю вас! Вы будете жить для другой, предоставив мне спокойно на это смотреть! Нет, Фоблас, мое горе обмануло меня, я могу лишь произнести эти слова, но никогда, никогда не соглашусь на такую жертву! Как, я уступлю вас сопернице? Не надейтесь, мой друг! Это усилие превыше сил слабой женщины, превыше моих сил.