Люди безразличий

– Должна признаться вам, что я сирота, – Мила наигранно всхлипнула. – Никогда не знала отца и мать. Лет до семи очень их ждала: то и дело подбегала к детдомовским окнам, чтобы не пропустить их, увы, незапланированный визит. Но повзрослев, поняла, что в жизни чудес не бывает. И отца, и мать заменил мне воспитатель Евгений Васильевич. Он был мечтателем, говорил, что если и верить во что-то, то только в науку, и тогда она проложит нам путь к звездам – в другие галактики и в другие миры. По профессии Василич был далек от познания космоса, поэтому черпал свои захватывающие истории из книжицы «Звезды и судьбы», фильма «Звездные Войны», интернета и газеты «НЛО». Он был абсолютно убежден, что рано или поздно с избранными человеческой расы выйдут на контакт жители других планет, при этом чтобы попасть в круг этих самых избранных, нужно страстно желать контакта с инопланетянами: они же сканируют человеческие мысли и чувства – это всем известно. И каждый вечер этот странный человек запирался в учительской и часа по два смотрел на небо в надежде на скорую встречу. Первой за этим делом его застала зам по воспитательной работе, открыв кабинет своим ключом, но подумала, что это какая-то восточная практика. Пошли слухи, благодаря которым за его спиной начали благоговейно шептаться, поминая то Будду, то Лао Цзы. Но вскоре Василич признался. Не смеялся над ним только ленивый. Вот тогда и прилипло к нему прозвище Джанго Фетт. Накануне Дня уфолога он опять заперся в кабинете и больше оттуда не вышел. Утром пришедшие на работу биологичка и математичка не могли попасть в учительскую: охранник не нашел запасного ключа, а зам по воспитательной работе как всегда опаздывала. Когда ее все же дождались и попали внутрь, Евгения Васильевича там не было, а на полу возле окна увидели выжженный на линолеуме круг. Старые девы в три горла стали голосить о хулиганах-беспризорниках, которых они собственными руками в этот линолеум закатают. Через несколько дней каждый – от новенького сироты и до дряхлеющего директора – знал, что Василича забрали пришельцы. Немногим позже в личных вещах похищенного нашлись вырезки из газет и видеозаписи, подтверждающие страшную догадку: от абдукции в 1975 году Уолтона, раненного энергетическим лучом, до исследований кругов на полях и геоглифов. Так что, если не собираетесь стать жертвой экспериментов пришельцев, не стойте вечерами у окна. У меня все.

– Но позвольте, это же просто сюр какой-то, – возмутился Женя.

– То есть до этого все было правдоподобно?

– Нет… не совсем… но сейчас уж точно полный сюр!

Лишь годы спустя я наконец понял, что такое «полный сюр» – вот он передо мной на острове, на экранах мониторов: я будто главный герой очередного рассказа Милы, и следующая минута целиком зависит от того, что взбредет ей в голову, главное, чтоб не «все – октябрьская революция». А если серьезно, то глядя на моих подопечных, ловлю себя на мысли, что накопилось слишком много вопросов, на которые не смею просить ответа. Первый вопрос остался еще со времен первой же партии: «Когда создали клонов?» Не «Кем?», не «Как?», а именно «Когда?». Судя по их биологическому возрасту, на дату нашего «знакомства» каждому было приблизительно по восемнадцать лет, а значит, что если не использовали каких-либо ускорителей роста, то в день нашей первой встречи с Адой им всем было лет по восемь! То есть сам собой напрашивается вывод, что наша с ней встреча неслучайна и неслучайны мои к ней чувства. Получается, что кому-то, если задаться такой целью, может понадобиться соединить двух случайных людей, и вот, играючи чужими жизнями, он уже получил свое. Получается, что я всего лишь пешка, и все мои чувства прочувствованы, реакции просчитаны, невысказанные слова услышаны, но тогда зачем эксперимент? Понять, есть ли сбои в программе? Слишком дорого для этого, на мой взгляд. Хотя, как знать. Мне кажется более реалистичной версия с ускорителями роста, хотя в моей голове плохо укладывалось, как можно за год прожить, скажем, десятилетие. Зато эта версия ставила под сомнение искусственность моей любви к Аде, моей искренней, всепоглощающей и испепеляющей любви. Косвенно эта версия подтверждалась моим годовым ожиданием – видимо столько времени потребовалось на то, чтобы из клетки взрастить и обучить новую партию моих собратьев. Или год потрачен только на обучение? Абсурдность идеи с направлением на остров необученных животных-манекенов не давала мне покоя.