Люди идут по дороге

Я песню уважаю «Три танкиста»
И даже иногда её пою.
Романтиков и всяких футуристов
Я с неохотой как-то признаю.

Обычный я простой российский парень,

Чужды мне романтизм и постмодерн.
А также я не Пушкин и не Байрон,
И даже, извините, не Жюль Верн.

Я реалист — исконный, полновесный,

С приставкой «сюр», с характером бойца.
(А постмодерн я, братцы, если честно,
Приплёл сюда для красного словца).

За что я бьюсь? Чтоб никакого сюра

Не лезло в наши мысли и дела,
Чтоб на нормальный мир карикатура
Сама своею жизнью не жила.

Но ведь живёт. Танюха на рояле

Могла такие звуки издавать,
Что повар, врач, садовник — все мечтали
Куда-нибудь к Ла-Маншу убежать.

И Женька даже, рядом где-то, возле,

Гуляя и всё это услыхав,
Неладное чего-то заподозрил
Насчёт там в плане игрищ и забав.

У Женьки на уме всегда одно — учёт-контроль,

Он поглядеть решил на них, какая там бемоль, —
Стремительно влетел, не сняв ботинок, —
Они сидят, глазеют на вечернюю зарю,
Нормально вроде всё. Но я недаром говорю:
Нельзя недооценивать блондинок!

Я скажу, что без баб всё вообще вкривь и вкось бы

Шло у нас, кто живёт, чтобы делать дела.
К Таньке, вон, педагог с предложением, просьбой
Обратился. И Танька согласье дала.

Тут вопрос по сравнению с вечностью мелок —

Да всего-то она каждый вечер в тетрадь
Начала все подробности Женькиных сделок —
Всё, что он говорил, все детали писать —

Векселя-шмекселя, суть, специфику займов,

Варианты вложений на все времена, —
И в беседке на фоне ландшафтных дизайнов
Педагогу всё это сливала она.

«Это ж клад, — он шептал, — авангардная тема,

Я шедевр сочиню по мотивам её —
Ораторию, как бы, такую, поэму».
Он не врал. Мы ещё тут услышим её.

11