Люк и Фек. Мир и Война

Наступил осенний день.
Лишь Егор проснулся,
На лицо упала тень,
Видно ужаснулся.
Завтрак был давно готов.
Сидя как на шиле,
Не могла сдержать мать слов
Тех, что ночь копились:
«Что случилось, сын, с тобой?
Где карета, кони?
Значит не дано судьбой
Жить как царь на троне».

XLVIII

Рассказал Егор тогда
Со слезой во взоре,
Как из счастья и добра
Получилось горе.
К дому Любушки своей
Он подъехал с шиком,
В окружении детей
С визгом, смехом, криком.
Стол был вынесен во двор.
И родня вся в сборе.
Прекратился разговор,
Видно ведший к ссоре.

XLIX

Поздоровался. Сказал
Мастеру с волненьем:
«Я бы Любу покатал,
Дайте разрешенье.»
Девушка была не прочь
С самого начала.
Цыкнул тут отец и дочь
Плача убежала.
Мастер высказался зло:
«Что за прынц приехал?
Боже, как нам повезло!» —
Продолжал со смехом.

L

«Где взял деньги шиковать?
Иль кого ограбил?
Может научила мать
Жить без всяких правил.
Есть жених уже у нас.
Любе ты не пара.
Прочь, исчезни с моих глаз,
Не то будет свара».
От обиды сын в сердцах
Натянул поводья.
Все мечты теперь лишь прах.
Жизнь померкла вроде.

LI

Ехал грустный и кругом
Света стало мало.
Вдруг увидел за углом
Милая стояла.
Убыстрился крови ток.
Засияло солнце.
Вспыхнула любовь-цветок
В жизненном оконце.
Он остановил коней,
Соскочив поспешно,
Распахнул дверь перед ней,
Подсадил любезно.

LII

Кони вскачь, по сторонам
Все на них глядели.
Думал: «Значит не обман,
Все на самом деле».
По дороге напрямик
Выехали к горке.
Сзади вдруг раздался крик:
«Ну держись Егорка!»
На телеге несся вслед
Мастер с мужиками.
Он ругался на чем свет
И махал руками.

LIII

Крикнул лошадям Егор:
«Но, пошли, родные!»
Те, почуявши раздор,
Мчались как шальные.
Вверх и вверх. Внизу река —
Синевой под горкой.
Вспыхивал издалека
Жар рябины горькой.
А потом удар и стук,
Заскользил по скату
И в беспамятстве за сук
Ухватился как-то.

LIV

Поднял голову. Над ней
Суетились галки.
Нет кареты, нет коней,
Только листья, палки.
Приподнялся, застонал.
Ноги, бок болели,
А внизу крутой обвал
И березы, ели.
Под горой среди берез
Девушка лежала.
Молчалива и без слез,
Будто не дышала.

LV

Рядом щепки, обода
И обрывки снасти,
Груда яркая видна —
От кареты части.
Стал спускаться. Вдруг опять
Мужики явились,
Любу стали поднимать,
Страшно матерились.
Отнесли ее, потом
Стали бить с размаха.
Все грозились то судом,
То еловой плахой.

LVI

«Где на золото набрел?
Лучше бы признаться.
Не такой уж ты орел,
Чтоб нам быть за братца.»
Он сознанье потерял,
А потом услышал,
Вроде кто коней погнал
На горе повыше.
Долго там лежал пластом.
Онемело тело.
Небо звездным серебром
На него смотрело.

LVII