Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Когда наступило утро, солнце всё ещё не выскользнуло из-за туч, а снег пусть намного медленнее, но всё же падал с неба. На улице похолодало, и это чувствовалось и в доме, в котором отопительная система явно оставляла желать лучшего, но Таня, проснувшаяся минут десять назад, радовалась и этому, прекрасно понимая, что на самом деле выйти из помещения нереально, если никто не откинет в сторону снег. К тому же, их город, состоящий из спутанных, сплошных улиц, одинаковых и спрятавшихся где-то далеко-далеко под глубинами снежинок, сейчас казался абсолютно непроходимым – зимой здесь было проще простого заблудиться, а её дражайший муж никогда не стал бы выходить из дома в такой день.

- Ты уже не спишь? – зевнув, улыбнулся Бейбарсов, открывая глаза и притягивая Таню к себе.

- Не сплю, как видишь, - с улыбкой ответила девушка. – Что-то мне не очень спится в такой атмосфере, - она придвинулась к нему поближе, обвивая руками шею художника. – Ты, кажется, вчера так и не закончил рисовать.

- Дорогая, картины создаются неделями, месяцами, даже годами! – усмехнулся Бейбарсов, явно издеваясь – он никогда не рисовал особенно долго, потому что до этого не находил того, что хотел бы творить и усовершенствовать, над чем мог бы так долго думать, вот только сейчас подобное желание вспыхнуло в нём с непонятной, неизвестной доселе силой.

- Годами? Нет, я против! – воскликнула Таня. – Ну, покажи!

Она сейчас походила на обыкновенную капризную девчонку и смотрела на Бейбарсова так требовательно, словно от этого зависела как минимум судьба целого мира. Казалось бы, Таня была готова сейчас запустить чем-то в Глеба, но сдержалась.

- Ну покажи! – вновь потребовала рыжеволосая. – Глеб… - она посмотрела на него уж слишком мило, склонив голову набок. – Ну, хочешь… Что ты хочешь?

- Ладно, - наконец-то согласился Бейбарсов. – Сейчас покажу, - он улыбнулся, потянувшись к одежде. Таня лишь откинулась на подушки, глядя куда-то в потолок и что-то крайне внимательно рассматривая, наверное, увидев что-то крайне интересное в тонких полосах трещин.

- Здесь так… бедно, - вдруг промолвила она, прижимая одеяло к груди. – Так холодно… Как ты тут живёшь?

- Мой дом – один из самых богатых в этом углу, - пожал плечами Бейбарсов. – Стоит проехать около трехсот метров на запад или на север, и мы можем увидеть кварталы для бедных.

- А разве это не бедность? – удивилась Таня.

- Нет, конечно же, - хмыкнул Глеб. – Это ещё очень даже богатый дом, - он склонил голову набок, - просто ты этого пока что не признаёшь, но это всё временно. Ты пока что не понимаешь, что на самом деле в нашем мире слишком многие люди живут в бедности, - Бейбарсов усмехнулся. – И я всё равно не понимаю, почему твой муж отпустил тебя сюда!

- Он ведь просто старик, - отмахнулась Таня. – В четверо старше меня! Он просто пытался повысить своё влияние среди остальных, но почему-то решил, что этого можно достигнуть за счёт молодой жены… Я тогда ненавидела и его, и своих родителей за то, что мне придётся терпеть от него.

Бейбарсов наконец-то повернул холст к Гроттер, но рыжеволосая, немного замечтавшись, не обращала на него внимания. Она смотрела куда-то в потолок и рассказывала:

- Я ему в первый же день, помнится, заявила, что не верю в подписанные кем-то там документы и штампы, а поскольку он вообще не ходит в церковь и нас не венчали, то этот брак недействителен… А он тогда посмеялся и предложил мне занять любую свободную спальню, - девушка усмехнулась. – А служанка, которую он ко мне приставил, после по секрету поведала, что на самом деле жена ему нужна только для проформы. Он когда-то в каком-то сражении за очередную монету – подрался, ты же понимаешь, - неудачно упал и ранил, как говорят, нерв – после этого надо было лечиться, но он скупился… А сейчас состарился, надо бы и отдавать кому-то деньги, а детей у него быть не может, равно как и всего остального. Поэтому и решил жениться на молодой – но я упорно не понимаю, зачем ему этот портрет!

Промолвив это, Таня наконец-то заметила картину и, внимательно глядя на неё, улыбнулась – изображённая там, она казалась себе просто великолепной, какой-то удивительной и неизвестной. Девушка смотрела на собственное изображение с нескрываемым восторгом и шумно дышала, отчаянно пытаясь заставить себя улыбаться менее явственно.

- Это великолепно… - прошептала она. – Не думала, что могу выглядеть так.

Она рассматривала небрежно накинутую шаль, прикрывающую грудь, странное, но грациозное положение рук, рассыпавшиеся по плечам рыжие волосы – это не было завершённой картиной, более того, всё вокруг только прорисовывалось, но Таня уже понимала, что получится просто великолепной.

- Ты быстро рисуешь, - заметила вдруг она. – На это у тебя ушло не больше трёх часов… А ты говоришь о месяцах и годах!

- Но разве не следует ловить музу? – усмехнулся Бейбарсов. – Хотя до этого я не верил в это, - он присел на край кровати и, наклонившись, прильнул к губам рыжеволосой. – Ты обещала мне желание.