Он сделал шаг вперед, прямо ко мне. Я невольно попятилась, потом повернулась и пошла. Железо неотступно тыкалось между лопатками. Физиономия центуриона напрягала смутным чувством. Будто я ее видела раньше.
Любопытные с приятной скоростью уступали нам путь. Я учуяла полустертый аромат безнадежной белой сирени и позволяла подталкивать себя в спину здоровяку с автоматическим оружием. Наши направления совпадали чем дальше, тем верней.
Пресловутая тошниловка нашлась и гордо именовала себя таверной «Последний приют». Я хмыкнула, оценив чувство юмора местных ребят. Автомат мягко железом между лопаток направил внутрь. Мужчины за столами без скатертей с интересом следили, как стражник уводит меня в неприметную дверь между кухней и лестницей на второй этаж. Переговаривались негромко между собой на смеси многих языков. И не все они были людьми.
В комнате без окон, куда привел меня центурион, витал запах белой сирени. Моя цель рядом. Ждет меня за боковой перегородкой, буквально. Я сделала несколько шагов влево. Запах стал глуше. Я вернулась назад к двери. Ощущение присутствия усилилось. Двинула вправо. След барона побледнел.
— Ты че бродишь? — удивился большой мужчина. Опустился тяжело на массивный табурет у входа. — Садись, не маячь.
Я уселась на такой же по другую сторону двери.
— Ты знаешь, парень, что ментальные атаки запрещены? — поинтересовался стражник.
— Какие атаки? Я про такое даже не слыхал, — сказала я правду. Не знала, что мое настоящее лицо так называется. — Не я это. Как бы я смог?
— Вот и я так думаю, — он пощупал меня цепким взглядом от сапог до макушки, — жидковат ты для такой мощной штуки. Ну-ка! Забыл совсем…
Из кармана на желтый свет появился знакомый приборчик. Не подвел, выдал синий огонек.
— Не понятно, — заключил задумчиво детина. Махнул рукой, — Ладно! Наше дело маленькое. Начальство прибудет, пусть оно и разбирается с тобой, пацан.
Я кивнула согласно. Здесь у двери присутствие барона ощущалось особенно уверенно. Словно я стою в полуметре. Шорох.
— Мыши? — я показала под ноги.
— Ага. Там у нас одна мышка сидит. Ждет, как и ты начальства, — хохотнул стражник. Из темноты коридора послышались шаги. — Дай-ка мне руку.
Я протянула ладонь. Мужчина ловко защелкнул на запястье нагретый чужой браслет. Интересно, что это должно значить?
Знание пришло ко мне через пару минут банальной электромагнитной колотушкой. Мышцы словно взорвались и отказались слушаться. Я упала прямехонько лицом в заплеванные доски пола.
— Эт-то еще кто? — раздался грубый, сердитый голос. Слух, как ни удивительно, остался со мной.
Я попробовала открыть глаза. Опция недоступна. Нет.
— Парнишка искал Блоху. У него на кителе знак имперского сокола, — доски под моим лицом заметно прогнулись. Это дюжий патрульный поднял себя на ноги. — Похоже, это тот самый человек, про которого говорил Блоха. Не соврал.
— Соврал, не соврал — это больше значения не играет, — вошедший обошел вокруг моего обездвиженного тела. Мелкий мусор поскрипывал под его поступью. — Переверни его, Маркуша.
Меня играючи уложили на спину. Свет потолочной лампы просвечивал сквозь веки красным.
— Действительно имперский курсант. Очень интересно. Особенно интересно узнать, как он сюда попал. Он человек?
— Человек обыкновенный, я проверял.
— Так как же он сюда залетел? Через половину мира? На метле?
— Может быть, есть еще одно кольцо перехода?
— Может и есть, — начальник центуриона беззастенчиво залез мне в карманы. Проверил все без исключения. Спасибо сердечное, что раздевать не стал. — Но как, скажи мне на милость, брат Маркуша, этот женоподобный красавчик смог его разглядеть? Как?
Он спокойно позвенел моими деньгами, отправляя в собственный карман.
— Н-да! Есть тут занятный моментик. Пусть… — тут он осекся, проглотил слово, — пусть сам разбирается! Наше дело — монету вовремя получить…
Мой наган запахом оружейной смазки перекочевал к брату Маркуше. Тот щелкнул барабаном, пересчитывая патроны.
У меня зверски зачесался нос. Умру, если не дотронусь. Пальцы скрючились от напряжения. Работают.
— Так что там сказал покойник? Мальчишка хотел выкупить барона? — по хриплому кашлю я догадалась, что старший смеется. Удивительно чисто говорит на имперском языке. Я отвыкла за сегодняшний перенасыщенный событиями день от такого произношения.
— Штуку крон грозился внести, — подтвердил с готовностью страж.
— Смотри-ка, не обманул, имперская задница, — начальство смеялось и бренчало моими кровными. — Ладно, пошутили и будет. Сажай пацана в клетку, пока не до него.
— Так в клетке барон сидит, — удивился Маркуша.
— А вторая? У нас же две клетки было. Или даже три.
— Нету. Ты, эта, в крайний наш раз человечка забрал, а тару пустую потом не вернул.
— Неназываемый! Я забыл. Ладно, запихни мальчишку к Кей-Мереру.
— Так там же места нету совсем! Барон бедный один еле помещается.
— Ничего, постоят вертикально, не рассыпятся. Не баре! — заржал старший в голос. Собственная шутка явно пришлась ему по душе. — Я пошел в машину, догоняй.