Ло. Лётная школа

— А че, эта, делать станем, если твой заказчик и завтра не объявится? — заинтересованно-напряженно спросил центурион.

— Вот признайся, Маркуша, хочешь вскрыть блондина, а? даже денег тебе за него не надо?

— Хочу! клал я на имперское бабло! Он двух моих ребят уложил! Я с ними за старушку Империю воевал и против нее, и сбоку. Двадцать лет! А этот гад за полминуты лишил меня бойцов! — здоровенный кулак вошел в дощатую перегородку.

— Ладно. На том и порешим. Если завтра до обеда не сбагрим барона, ты его печенку вырежешь прямо из живого, пусть смотрит, и на сковородку сразу. С лучком! — главный мужчина громко сглотнул слюну. Каннибал?

— А сливки? А шампиньоны? — вдруг засуетился вопросами младший.

— Не надо лишнего, — я слышала, как поморщился начальник. — лук, соль, перец. Пусть будет натюрель. Этот напыщенный индюк так гордился, что не употребляет алкоголь. Молодец! Спасибо ему. Здоровая печень молодого аристократа, что может быть вкуснее! Остальное разделаешь, как положено, и на лед.

— А второй? Может, эта, пусть пока посидит? Такой свеженький, безволосый и румяный, как девочка. Придумаем потом что-нибудь. Веселенькое. А? — душка центурион сглотнул мечты в свою очередь.

— Нет. Я не люблю загадки и неожиданности. Уберем обоих сразу. Честный бефстроганов, мой хороший, не убегает и не болтает лишнего.

Центурион без напряга взял меня за шиворот и поволок к люку. Я чуть приоткрыла веки, силясь разглядеть второго. Не повезло. Шаги в мягкой удобной обуви удалялись прочь.

— Не шали, — предупредил Маркуша. Показал барону шокер.

Точным, давно отработанным движением сунул кулачище Кей-Мереру поддых. Пока тот глотал воздух, запихнул меня в клетку и провернул дважды ключ в навесном замке.

Хлопнула с деревянным скрипом крышка люка, отрезав желтый свет и внешний мир.

— Привет, Петров!

Барон обнял меня обеими руками, кашлял в сторону, чтобы раздышаться. Тесно здесь ужасно. Говорил весело:

— Это все-таки ты! На кой черт ты приперся?! Я, когда твой голос услышал днем, то ушам не поверил. Где ты научился местному языку? Как вообще сюда попал?

— За тобой пришел, командир, — промямлила я в голое плечо барона. То самое, что охраняла нарисованная кошка. Оно имело запах исключительно прекрасный. Пот, кровь и пыль дорог.

— Зачем? — барон откровенно ухмылялся.

— Чтобы спасти, — я ответила еле слышно. Прозвучало глупо ужасно. Идиотски-пафосно. Я торопливо добавила: — Ты слышал, что они сказали? Про завтрашнее утро…

— Ну да, здесь абсолютная звукопроницаемость, — барон перебил и покончил с обнимашками. Встал боком. Жаль. — Печень а-ля натюрель, бефстроганов и румяное-веселенькое на десерт. Я все меню их выучил и запомнил, не сомневайся. Выберусь из клетки и бефстроганов нарежу не хуже. Ты не ответил, Петров, как здесь очутился?

— Почему украли именно тебя? Кто этот таинственный заказчик? — я накидала вопросов. Интересно, что он ответит. О себе мне хотелось рассказывать меньше всего.

— Понятия не имею, потом разберусь, — отмел мои глупости командир, — у тебя есть план спасения, Петров?

Я молчала в темноту виновато. Нету.

— Но как-то ведь ты планировал меня спасти и — самое главное! — вернуться обратно? — попытался подтолкнуть мой мозг Кей-Мерер, — рассказывай, Петров, не тяни кота за… за хвост.

— Я помню место, где выпрыгнул сюда, в этот городишко. Я думал, что мы там же прыгнем назад, возьмемся за руки и впрыгнем…, — я затихла, осознав полную свою несостоятельность по части планов.

— Впрыгнем-выпрыгнем — это интересно. Это даже свежо. Ладно! Я буду думать, а ты рассказывай все по порядку, — велел с начальственным нажимом комэск.

— Это история длинная, — я вздохнула.

— А мы не торопимся, курсант, — он снова меня приобнял дружески. Сделался прост и улыбчив. Приятно зверски. Может быть, ради этой минуты я нырнула в Кольцо перехода? — До утра время есть. Поговорим, подумаем. Или ты мечтаешь выспаться перед смертью?

Я отрицательно помотала головой. Рассказала про Кацмана и биплан. О ненавязчивом совете старухи Бланш распространяться не стала. Про Кольцо перехода наврала, что якобы заметила вспышку света над Заливом. Кей-Мерер слушал и не перебивал. Только руки убрал, отодвинулся в самый угол клетки и больше не хмыкал.

— Чертов браслет царапается, — пожаловалась я, когда повесть моя, слегка отредактированная и адаптированная для понимания баронами, закончилась.

— История твоя странная и, мягко говоря, завиральная. Если бы я не сидел с тобой сейчас в клетке, не поверил в нее никогда, — задумчиво проговорил Кей-Мерер. Замолчал.

— А браслет? — я живенько попыталась переключить его на другую тему.

— Я попробую его снять, но это будет больно. Терпи, Петров, — приказал командир.

Я не успела мяу сказать, как он сжал мою руку, вдавил сустав большого пальца в ладонь. Боль стеганула незаслуженной обидой.

— А-а! — я заорала. Слезы выскочили из глаз.

— Че ты орешь, как девочка, — недовольно заметил Кей-Мерер, — все закончилось, держи.

Он постучал браслетом меня по плечу. Я отвернулась, растирая левую кисть. Хорошо, что в подвале темно, хоть глаз выколи. Плакала беззвучно.