Ложь и борьба с нею

В начале XX столетия в России также проявился значительный интерес к психологии свидетельских показаний. Появляются книги: И. Холчева — «Мечтательная ложь» (1903 г.); Г. Португалова — «О свидетельских показаниях» (1903 г.); Е. Кулишера — «Психология свидетельских показаний и судебное следствие» (1904 г.) и др. Проблема широко обсуждается на заседаниях юридических обществ Казани. Издается в переводе сборник «Ложь и свидетельские показания», в котором были помещены статьи В. Штерна, Г. Гросса, а также русских авторов (Кони, Гольдовского и др.).

В отличие от свидетельских показаний, проблемы правдивости и лжи в показаниях обвиняемых не вызывали столь большого интереса среди ученых. Необходимо отметить, что в конце XIX и начале XX в. в работах, многих западных и некоторых русских ученых (В. И. Сербский, П. И. Ковалевский и др.) психика преступника стала рассматриваться как болезненная, т. е. с позиций психопатологии. Становлению этих взглядов способствовало распространение буржуазных теорий: криминально — антропологической (Ломброзо), криминально — биологической (Ленц), конституционно — генетической (Кречмер) и психоаналитической (Фрейд). Названные реакционные теории, пытавшиеся биологизировать причины преступности, встретили критическое отношение со стороны многих русских юристов и ученых (В. М. Бехтерева, В. Д. Спасовнча, Н. Д. Сергиевского. А. Ф. Кони, Г. В. Плеханова и др.).

Применительно к показаниям обвиняемых, среди зарубежных, в частности американских, ученых начал проявляться интерес к так называемой «диагностике причастности», то есть разработке методов установления виновности заподозренного по его физиологическим: реакциям на допросе (Юнг, Вартхаймер, Клейн). Многочисленные экспериментальные исследования показаний в России и за рубежом привлекли также внимание к внедрению в уголовное судопроизводство психологической экспертизы, и в последующие годы проблема эта будет активно разрабатываться.

Возрастающая волна народного сопротивления царскому самодержавию в России, активизация революционного движения и ужесточение террора полицейских органов побудили и революционеров обратить внимание на разработку тактики поведения на допросе и суде. Нелегально была издана даже специальная брошюра (В. Бахарев «Как держать себя на допросе и суде». Издание Союза русских социал — демократов. Женева, 1900 г.), в которой описывались приемы допроса, используемые жандармскими следователями, и давались рекомендации, как им противодействовать, показывалось, что, несмотря на официальный запрет, полиция применяла на допросах и в местах заключения физические и моральные пытки для получения угодных ей показаний.

С первых дней Советской власти социалистическая законность стала одним из ведущих принципов государственной деятельности. Этот принцип являлся основополагающим, несмотря на обстановку ожесточенной борьбы с внешними и внутренними врагами.

В. И. Ленин предписывал проводить расследование преступлений на научной основе, предъявляя высокие требования к качеству и объективности следствия, уделяя большое внимание обоснованности и тактике таких следственных действий, как аресты, задержания, обыски и допросы. Он указывал, в частности, что «…для установления истины необходимо не ограничиваться заявлениями спорящих, а самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли показания свидетелей и достоверны ли эти показания»[11].

Уже в первых декретах, касающихся организации судопроизводства, закладывались основы социалистической законности.

На принципах социалистической законности и гуманизма базировались и ведомственные акты того времени. Так, в Инструкции по Центророзыску (1919 г.) писалось: «При производстве дознания сотрудники должны обращаться к заподозренному и вообще ко всем лицам, с которыми им приходится иметь дело, спокойно, вежливо, не позволяя себе прибегать к насильственным действиям или угрозам для получения сознания или нужных объяснений и не причиняя напрасно беспокойства. В случае нежелания заподозренного отвечать на вопросы, сотрудники, не домогаясь у него ответа или объяснения, должны обратиться к другим средствам дознания»[12].

Рассмотрим, как решались проблемы борьбы с ложью в молодом Советском государстве.