Лучше будь слизеринцем! (ЛП)

Перерыв все ящики, он наконец нашел небольшой карандашный рисунок в коробке со всякой всячиной, спрятанной за шкафом с одеждой. Лили нарисовала его портрет всего в десять лет, но уже тогда талантливо положила тени (возле носа) и соблюла пропорции (его рта). Конечно, со временем она улучшила свои навыки и… однажды «обновила» портрет, нарисовав Северуса на пятом курсе. Это был последний в жизни подарок от нее на его шестнадцатилетие в январе семьдесят шестого, за шесть коротких месяцев до гибели их отношений.

Он обнаружил, что по-прежнему держит подарок Гарри в левой руке и, сев на корточки, вскрыл конверт. Он был таких же размеров и толщины, как письмо о зачислении в Хогвартс. Конвертом служил обыкновенный пергамент, разрисованный чарами в зеленый и серебристый цвета — в программе обучения таких чар не было. Северуса тронуло, что мальчик выучил новое заклинание, чтобы сделать упаковку. Затем он вспомнил, что Гарри сказал увеличить подарок, а Уменьшающие чары точно преподаются лишь со второго курса.

Когда он обратил заклинание, подарок стал раза в два больше, если не в три, но был по-прежнему тонким. Гадая, что же одиннадцатилетний ребенок посчитал «скромным», Северус аккуратно убрал обертку и взглянул на то, что было в ней прятано. Его дыхание перехватило.

Сын Лили тоже нарисовал его.

Северус смотрел то на один рисунок, то на другой, подмечая сходства и различия, которые обнаружились, даже несмотря на то, что портреты разделяло двадцать лет. У Гарри, в отличии от Лили, рисунок сразу же был сложным, но непрофессиональным и будто специально упрощенным — темные линии чернил смыкались очень старательно.

Должно быть, мальчик сделал этот набросок карандашом и чернилами по памяти, поскольку на рисунке Северус был изображен за работой: он наклонялся над бесконечно испускающим клубы пара котлом, и мальчик не мог зарисовать его в такой позе на уроке и не попасться. Гарри неплохо справился с перспективой, которую выбрал для фона. Он взял в рисунок часть кабинета Северуса, где стояли полки со склянками и флаконами с ингредиентами, а не скучную классную доску. На мантии Северуса мальчик блестяще отрисовал складки и несколькими штрихами обозначил выпуклый бейдж. Но больше всего Северус оценил то, как мальчик нарисовал его лицо, искусно положив тени, чтобы обозначить прорези глаз, крылья его свисающего носа и брови. А в огоньках темного огня, что плясали в его глазах, читалась страсть Северуса к работе.

Это был поистине впечатляющий результат для такого юного художника, не говоря уже о том, что он был самоучкой: Северус прекрасно понимал, что Дурсли ни за что не оплатили бы нелюбимому племяннику обучение рисованию.

Ему так много нужно рассказать Гарри. Возможно, даже показать рисунок Лили. Возможно, сделать это завтра в качестве награды за урок окклюменции, если все пройдет хорошо. Северус задумался, поджав губы, и вздохнул. Возможно, он должен показать ему рисунок, даже если урок закончится неудачей, что было очень вероятно, учитывая возраст Гарри и потрясения, которые до сих пор напоминали ему о себе.

Проклиная Альбуса за то, что тот уже который раз вмешивается, не заботясь о благополучии Гарри, Северус вернулся на диван, где допил свой чай, прежде чем убрать последствия утренних впечатлений. Вязаный плед, который Гарри стащил, пока пил какао, он набросил на спинку дивана, а посуду отправил на кухню. Несколько подарков — от Минервы, Альбуса и Гарри — он отнес в кабинет, где положил на место — последней после всех книг этого же автора — одну из книг, а другую оставил на столе, чтобы внимательнее перечитать позже и решить, в какую категорию ее поместить. Рисунок Гарри после некоторого раздумья Северус приставил к стене у стола, чтобы видеть его, работая над планами занятий — для вдохновения, например, как он с улыбкой подумал затем. Наконец, насладившись продолжительным принятием ванны, Северус оделся и почтил своим присутствием Большой зал с его великолепным рождественским обедом. Сегодня обычные для Рождества, громкие и внезапные хлопушки, которые раньше вызывали одну лишь головную боль, не испортят ему настроение.

Дети ели очень много сладостей и пудинга, как и ожидалось, и чем ближе был полдень, тем больше они шумели. На взгляд Снейпа все десять учеников, оставшиеся в Хогвартсе на каникулы, даже два семикурсника с Рейвенкло и одинокий четверокурсник с Хаффлпаффа, были сверх меры веселыми. Исключение, пожалуй, составлял Персиваль Уизли, гриффиндорский староста — у него были свои неприятные особенности личности, которые он всеми силами старался компенсировать, не гнушаясь тошнотворной склонностью подлизываться.