Лучшие люди (СИ)

В их взглядах читались молчаливое взаимопонимание и страх.

Имоджен Кокс вовсе не утонула.

========== Глава 10. ==========

— Говорю тебе, мы должны пойти к профессору Шоу, — произнес Эрик.

— А я говорю тебе, — прошипел Чарльз, — что Шоу — главный подозреваемый, черт возьми!

Игроки носились и метались в небе над квиддичным полем, их крики были едва слышны. У Чарльза мелькнула мысль, что как преподаватель, который контролирует сегодняшнюю тренировку, он должен сидеть на трибунах. Вместо этого он сидел неподалеку от стадиона на траве с Эриком, споря на ту же тему, что прошлой ночью и большую часть сегодняшнего дня.

Вот только на протяжении этого спора Чарльз так яростно не отпирался от идеи пойти к Шоу. Именно поэтому сейчас Эрик пялился на него с возмущением и шоком.

— Что? — переспросил он.

— Ты меня слышал, — Чарльз с силой провел ладонью по лбу.

— А если точнее, откуда взялась такая идея?

Чарльз закусил губу, двинул руками, как будто пытался изобразить что-то, что он не мог сформулировать.

— Я не могу ткнуть тебе в это пальцем, Эрик, — но он должен, черт возьми, он преподаватель Прорицаний, он целые дни напролет болтал о том, что необходимо делать наблюдения и расшифровывать их значения. — Послушай. Ты видел его на месте преступления, и его ни на миг не взволновала смерть девочки. Конечно, это Шоу, но все же… Он не захотел расследования, даже рассматривать его возможность, что это все о нем говорит?

— Это не означает…

— Наши возможности ограничены, мой друг. Ни один из учеников, даже самый одаренный, не мог сделать этого — не мог наложить смертельное заклятие такой силы, что остался след. Даже Авада Кедавра на такое не способна, а большинство людей сочли бы его более подходящим для подобной цели. Кто бы не наложил это заклятье, он сильный, умелый и опытный. Гораздо сильнее, чем кто-либо из нас. И проницательный, настолько, чтобы предусмотрительно изменить память мадам Помфри. Ты видел ее лицо, когда мы привели ее туда, она не помнила, что уже видела метку раньше, а она не могла пропустить ее, когда занималась телом. Ты представляешь, насколько это тонкая работа? Кто мог это сделать? Рейвен? Мойра? Кэссиди, МакКой, Саммерс, Фрост?

— Вообще-то… — услышав последнее имя, Эрик изогнул бровь.

— Ладно, может быть и Фрост. Но ты должен признать, что это значительно сужает круг. Шоу все равно единственный из преподавателей, у которого такой уровень способностей.

— Ты делаешь слишком много предположений, Чарльз. Это мог быть кто-то вообще не из Хогвартса.

— Ты прекрасно знаешь, как трудно пробраться на территорию.

— Но возможно.

Чарльз с раздражением выдохнул и потер шею; грубая шерсть полуперчаток царапалась. Небо над ними было ярким, но чувствовалась прохлада октября, и трава, на которой они сидели, была сырой и холодной. Он был бы не прочь уже пойти в замок, но надо было ждать, пока не закончится тренировка. Все преподаватели были согласны с тем, что не стоило в ближайшее время оставлять учеников без присмотра.

— Зачем Шоу убивать ученика? — спросил Эрик.

— Я не знаю. Он точно недолюбливал Имоджен. “Хуже, чем бесполезна”, полагаю, он использовал эту фразу. У него хороший мотив, лучше чем у кого-либо другого.

— “Хороший мотив” вряд ли убедительный аргумент, Чарльз.

— Послушай, Эрик, может быть, это и не Шоу. Но мы не можем пойти к нему с уликой, которая, возможно, указывает на него. Скажи, что ты понимаешь это.

Эрик только раздраженно пожал плечами, отмахиваясь в духе “Я устал спорить, но все еще не согласен”.

Чарльз тяжело вздохнул, переводя взгляд на то самое место возле трибун…

— Мой друг, я никогда не понимал твоей преданности Шоу. В лучшем случае, можно сказать, что этот человек слишком жаждет власти и зациклен на том, чтобы не быть человеком.

— Это так, — произнес Эрик, все еще резким тоном. — А еще он единственный человек на планете, который помог мне, когда моих родителей убили. Что все их друзья, их благодарные клиенты? Никто и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить меня из приюта. А Шоу забрал. Привез сюда. Я обязан ему всем, Чарльз, — своим образованием, карьерой, возможно, здравым рассудком, даже… — его голос внезапно сорвался, смягчился; он коснулся кончиками пальцев щеки Чарльза. — Даже тобой. Я никогда бы не встретил тебя, если бы не он.