Лучшие люди (СИ)

Он знал, что будет дальше, конечно, знал, как все началось — молодой он сам, чувствующий вину, потому что они поссорились в их последнюю ночь в Хогвартсе, пойдет на квиддичное поле, чтобы встретить Эрика после тренировки, прячась за трибунами, чтобы не наткнуться на слизеринцев… Но не в этот раз. В этот раз он остался в комнате.

И когда Эрик пришел к нему, — что просто не могло бы случиться, Эрик не смог бы попасть в Башню Рэйвенкло — но Эрик пришел, произнес “Прости, что сорвался” и “Я люблю тебя” и “Прости меня”, и Чарльз обнял его, а где-то в другом месте замка он плакал на плече Рейвен (“Я знаю, что он не имел этого в виду, я знаю, что он любит меня, а это только показывает, как он обращается с людьми, которых любит”), это был другой Чарльз, этот Чарльз так ничего и не подслушал. А затем Хогвартс превратился в станцию, так нелогично, как бывало в фильмах, а они с Эриком целовались на платформе, пока не послышался свисток, и, держась за руки, они сели на поезд.

Он не хотел этого. Чарльз понял это сразу, только проснувшись. Нельзя было просто игнорировать проступки Эрика, искать плюсы в этом. Это нездорово, это бы ничего не исправило, просто удержало бы их от скандала чуть подольше.

Достаточно для того, чтобы закончился их “медовый месяц”. Достаточно для того, чтобы поумнеть им обоим, стать не просто глупыми школьниками. Достаточно для того, чтобы Эрик повзрослел.

Или нет. В конце концов, прошло десять лет, и он ничем не показал, что он исправился. За десять лет он ни разу не написал, чтобы извиниться. Он до сих пор толком не извинился. Он до сих пор думает, что его действиям есть оправдания. Я не могу просто проигнорировать это. Я не могу притворяться, что это ничего не значит.

Он не хотел, чтобы сон сбылся.

Чарльз все же опоздал на завтрак, потому что слишком долго пялился в потолок, пытаясь отделаться от воспоминания о том, как он сел на тот поезд, чувствуя пальцы Эрика в своих.

***

Удача была на их стороне; была суббота, а Шоу редко когда показывался за пределами башни на выходных, но этим утром он пришел на завтрак всего на несколько минут позже Чарльза. Они условились, что у Чарльза будет ровно час с того момента, как он уйдет, до того, как Эрик выпустит Шоу из вида. Проглотив завтрак, Чарльз встал из-за стола, бросив какую-то ничего не значащую фразу Рейвен о куче эссе, которые проверит перед прогулкой, о которой они договорились; Шоу никак не реагировал, кладя на тарелку вторую порцию блинчиков, а Эрик уже начал надеяться, что ему не придется ничего делать.

Но через двадцать минут Шоу разделался с завтраком и уже поднимался из-за стола.

— Прошу прощения, директор, — произнес Эрик, не доев свою порцию, — я хотел поговорить с вами.

Шоу повернулся к нему, и Эрик почувствовал себя неуютно, словно птица под взглядом змеи.

— Конечно, Эрик, — отозвался тот. — Пойдем со мной.

“Пойдем” предполагало Башню — это его совершенно не устраивало. Эрик старался идти как можно медленнее, как только они вышли из Большого Зала, но чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Это по поводу нашей дуэли, Эрик? — спросил Шоу, но в голосе Шоу не было даже намека на то, что его это беспокоит. — Я думал, стоит ли мне извиниться за это. Мне показалось, что я устроил для учеников реалистичную и интересную демонстрацию, но профессор Ксавьер, кажется, весьма сильно был обеспокоен тем, что я перегнул палку.

— Все в порядке, — неловко произнес Эрик. — У Чарльза есть тенденция… в общем и целом, он не одобряет насилие, но я предпочитаю думать, что он боялся, что я пострадал.

— Хм… пожалуй, — выражение лица Шоу стало откровенно фальшивым. — Он довольно мягок, я это знал, но крайне беспокоится о тебе, в частности, и я нахожу это интересным. Слышал бы ты, как он выкрикивал твое имя, когда ты упал на пол. Ты знаешь, он действительно наставил на меня палочку, пока не взял себя в руки. Это могло закончиться очень грязно.

Эрик сглотнул.

— Мягкий, как вы и сказали, — произнес он как можно более легко. — Эмоциональный. Слишком сильно на все реагирует. Но это не то, о чем я хотел с вами поговорить, — он коснулся локтя Шоу, останавливая его посреди коридора, и оглянулся, как будто чтобы убедиться, что никто не услышит. — Я хотел спросить, сэр, не брали ли вы некоторые ингредиенты для зелий из кабинета?

Шоу снова наклонил голову, и, черт возьми, как вообще можно было сказать, лжет он или нет, когда он тщательно взвешивал каждое свое слово, прежде чем начать говорить?

— Зачем? Нет, Эрик. Я бы, конечно, сначала проинформировал тебя, прежде чем сделать что-то подобное. А что? Что-то пропало?

Эрик робко перечислил пропавшие ингредиенты, упомянув и о предыдущей краже, бросив взгляд на часы. Чарльза не было уже тридцать минут.

Шоу цыкнул, выражая свое разочарование тем, что Эрик был слишком смущен, чтобы доложить ему о таком серьезном происшествии, спросил, не вел ли себя кто-то из учеников странно, нужно ли пополнить запасы как можно скорее. Эрик постарался давать как можно более развернутые ответы, вставляя ненужные слова и делая длинные паузы.

Сорок минут.