Лучшие люди (СИ)

Рейвен сглотнула, отвернулась.

— Значит, ты все еще любишь его.

Не то чтобы она не знала. Кто угодно мог понять, увидев этот взгляд, который буквально сиял, когда Эрик был рядом, даже когда Чарльз злился — так же бывало в школе, и Рейвен думала, что больше она не увидит подобного. Она думала, что Эрик убил это в нем.

— Конечно, люблю. Я сказал тебе десять лет назад, что так будет всегда.

Да, но я надеялась, что ты ошибся. Я надеялась, что ты найдешь кого-нибудь. Кого-нибудь лучше.

Воцарилось долгое молчание, прежде чем Чарльз заговорил снова.

— Я думаю, это беспокоит меня больше всего, — произнес он отстраненно, — больше, чем то, что должно действительно беспокоить меня… Он даже не написал, чтобы извиниться. Ни разу. Он был так зол на меня, что я не связывался с ним, но почему тогда он не написал? Если он так чертовски сильно любил меня, почему даже не попытался вернуть меня? — его голос дрогнул.

Рейвен закусила губу.

— Ты как-то сказал, что если бы он тебе написал, ты бы просто сжег письмо, не читая.

Чарльз запрокинул голову и расхохотался, невесело, и в уголках глаз блеснули слезы.

— Да, я так сказал. И я ждал, ждал и ждал письма, чтобы сжечь его. И не получил его.

Рейвен чувствовала, как в горле встает ком, мешая дышать. Это ее брат, ее добрый, терпеливый, замечательный брат плакал, и она хотела бы ненавидеть Эрика за то, что он плачет, но на этот раз это была не вина Эрика.

— Я должна кое-что сказать тебе, Чарльз, — произнесла она, пока не сдали нервы, и она уже не могла замолчать, чувствуя головокружение, как будто шагнула в пропасть. — Я не буду говорить “не злись”, потому что ты будешь злиться, и так и должно быть. Но я хочу, чтобы ты понял… Я так боялась за тебя, ты не ел, не спал и не говорил, ты просто лежал, как мертвый, ты даже не плакал первые несколько дней, а твои родители не делали ничего… А потом ты начал приходить в себя, и я боялась, что случится после этого. Я боялась, что ты действительно сожжешь письмо и будешь вечно жалеть об этом, но больше я боялась, что ты прочтешь его, и все повторится. Но даже если бы ты просто увидел то письмо, оно разрушило бы все, что тебе удалось исправить. Я не знала, что делать.

Лицо Чарльза изменилось при слове “письмо”, и из бледного и равнодушного стало белым и кривым. Только глаза казались живыми, горя надеждой, злостью, облегчением, ужасом и яростью…

— Отдай мне письмо, Рейвен, — произнес он резким, жестким и ледяным голосом.

Рейвен открыла ящик, перерывая содержимое онемевшими руками. Оно было там — с пожелтевшими от времени краями и поблекшими чернилами. Она передала письмо Чарльзу, чувствуя дрожь в его руках.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — произнес он, и она послушалась, выполняя это без лишних слов.

Чарльз опустился за стол Рейвен, уставившись на выцветший конверт из дорогой бумаги. Провел пальцем по строчкам, написанным почерком Эрика, едва касаясь их. Он смотрел на письмо несколько долгих минут, которые превратились в часы, пока за окном медленно опускалось солнце. Затем сунул его во внутренний карман кардигана возле сердца, так и не распечатав, и отправился вниз на ужин.

========== Глава 17. ==========

Эрик скользнул за учительский стол на место рядом с Чарльзом; тут же сунул ему письмо, предназначавшееся Поттеру. Тот взял его, даже не изменив выражения лица, и Эрик вдруг понял, что тот выглядит очень странно: измученным, ошеломленным, почти в панике.

— Чарльз? Ты в порядке?

— Я не… не очень хорошо себя чувствую, если честно, — откликнулся Чарльз. — Думаю… мне надо лечь пораньше.

— Тебе нужно что-нибудь съесть, — произнес Эрик, указывая на переполненные тарелки с едой, которая появились, как только он пришел.

— Я лучше… возьму что-нибудь с собой, — Чарльз взял со своей тарелки чиз-ролл и встал. — Увидимся позже?

— Конечно.

— Вот, Чарльз, возьми и мой, — сказала Рейвен, протягивая еду, но Чарльз, казалось, даже не заметил ее. Эрик нахмурился, глядя ему вслед, затем повернулся к Рейвен, которая, как он понял, тоже выглядела жалко: глаза опухли, а волосы были тусклыми, как было всегда, когда она расстраивалась.

— Вы поссорились? — спросил Эрик, но ответ Рейвен, если он и был, не расслышал, поскольку на место Чарльза уселась Ангел Сальвадор.

— Прости, что опоздала, Эрик! Сегодняшняя встреча еще в силе?

Рейвен выглянула из-за плеча Ангел, чтобы посмотреть на Эрика с яростью, открыв от удивления рот, и сейчас она не слишком-то походила на человека, который так отчаянно хотел, чтобы он полностью исчез из жизни Чарльза. Эрик адресовал ей свирепый взгляд.

— Да, конечно, — вежливо ответил он Ангел. — Хотя сегодня я не смогу задержаться надолго.

— Не оправдывайся, ты же преподаешь первый год, — отмахнулась Ангел. — Времени совершенно не хватает. Обещаю, что в следующем году ты сможешь больше времени посвящать себе. Но сейчас у тебя будет хотя бы одна ночь, чтобы повеселиться.

— Ага, — произнес Эрик; мысли его занимали свирепый вид Рейвен, отсутствие Чарльза, и Ангел, которая сидела так близко, что их руки соприкасались. — Уверен, будет просто волшебно.

***