Луна на ощупь холодная (сборник)

Когда вдали показался Салим, город, который так мечтал посетить Авраам с другой целью, верхушки горы Мориа коснулся светообразный перст Господень, и ноготь Его оставил зарубку на камне. Авраам сказал слугам: «Останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся и возвратимся к вам». Он взял дрова для всесожжения, не желая обременять ими сына, но почувствовал, что силы покидают его, и, чтобы не оказаться не в состоянии выполнить волю Господню, возложил их на Исаака, взял огонь и нож, и пошли они вместе. Сердце Исаака горело, и он спешил на гору, обгоняя Авраама и поджидая его.

Думая, что отец забыл по старости нечто важное, и боясь огорчить его напоминанием, Исаак воскликнул, будто сам только что вспомнил: «Отец мой!» «Вот я, сын мой», – ответил Авраам. Исаак сказал: «Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?» «Бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой», – ответил Авраам. И они продолжили путь. Исаак замолчал и задумался над словами отца.

Камень, которого коснулся перст Господень, еще был мягким, и Авраам устроил вокруг него жертвенник и разложил дрова, не разрешая Исааку помогать. Когда все было готово, Авраам, не медля ни мгновения, накинул Исааку на шею петлю и в ответ на его изумленный взгляд разрыдался. Исааку стало так жалко отца, что, даже если бы он не верил в то, что на это есть воля Господня, и думал бы, что отец просто сошел с ума, пресыщенный днями, он все равно помог бы ему. Исаак опустился на колени и, улыбаясь, завел сцепленные руки за спину, позволяя отцу связать себя и кивая в знак того, что Авраам стягивает веревки достаточно крепко. Он сам лег на жертвенник поверх дров, а Авраам только прижал его щеку к мягкому камню, что оставило в нем нежную вмятину, и взял нож – тот самый, которым делал обрезание. Исаак смущенно улыбался.

Небо разверз знакомый ангел, тот, что тридцать восемь лет назад гостил у Авраама, и позвал его дважды, поскольку на первый призыв Авраам не хотел было откликаться, не свершив волю Господню, – он подумал, что ангел послан поторопить его.

«Вот я!» – ответил он наконец, показывая небу занесенный нож. Ангел сказал: «Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня».

Авраам возвел взгляд, чтобы охватить им все небо, колесницей с клубящимися колесами проносящееся над ними, запрокинул голову и увидел чуть выше них, сзади, овна, запутавшегося рогами в кустарнике. Его-то Авраам и принес во всесожжение вместо сына своего.

Когда они спускались, ангел продолжал говорить, и относилось это более к Исааку, чем к Аврааму, которому никогда не нужны были ангелы для общения со Всевышним: «Мною клянусь – говорит Господь, – передавал ангел, – что так как ты сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я, благословляя, благословлю тебя и, умножая, умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря, и овладеет семя твое городами врагов твоих, и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего».

Они возвращались молча. Исаак думал, что сам он никогда не сможет так возлюбить Господа, как отец его, чтобы собственноручно принести в жертву сына, и это подавляло его. Ему казалось, он не достоин обетования, данного ангелом, и с этим ощущением недостоинства, раздавленный величием примера отца, он и провел свою жизнь, упустив сына своего Исава и вынудив жену принять на себя руководство домом.

Авраам же думал, что жертвенник всего лишь перевернулся – и если на одной его стороне был сын его Исаак, то на другой – звезды небесные и песок прибрежный – мириады сынов и дочерей его, и смертный ужас, отодвинувшийся от Исаака, накрыл их. Авраам плакал и молился.

Сарра догадалась обо всем, как только узнала, что муж и сын ее отправились приносить жертву, не захватив агнца. Пять дней она рвала на себе волосы и расцарапывала лицо ногтями, не пила и не ела, но в погоню пускалась только в бредовых видениях, когда впадала в беспамятство. Поведай она о своих опасениях Елизеру – тотчас была бы снаряжена погоня – домоправитель давно сомневался в разуме Авраама. Но Сарра полагалась на Господа и повиновалась возлюбленному Аврааму и потому только бессонно молилась и умерла бы, если бы не продолжительные обмороки, в которых она настигала и возвращала Авраама и Исаака, передавая им волю Господню: «Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня».

На шестой день Сарра не могла больше находиться в лагере, из которого муж и сын ее отправились в земли Мориа, и выехала навстречу воле Господней, думая тем приблизить свою смерть.

Сарра, Авраам и Исаак встретились в Вирсавии, у Колодца клятвы, где Авимелех обратился в веру Господню и заключил завет с Авраамом о вечной их дружбе. Они обнялись, и каждый рыдал о двух других, но Авраам еще и о каждой звезде небесной, и о каждой песчинке земной.