Лунное молоко

— Взяли-и-и! — скомандовал Монах, и они подхватили второе веко.

В горле Верховного заклокотало, изнутри вырвался то ли рёв, то ли вздох.

Юлька с Монахом попятились назад, испуганно засопела Марфа, а Верховный медленно выпрямился и обвёл взглядом притихшую толпу.

Заметив маску, ткнул загнутым когтем в её сторону, и в глазах словно зажёгся тусклый свет.

— Чего он хочет? — Марфа спряталась за сестру.

— Забрать своё. — спокойно ответил Монах. — Верни ему маску, Юля.

— Но она же совсем крошечная! — Юлька не узнала своего голоса. — Она на него не налезет!

— Не думай об этом. Действуй! — Монах поднял сросшуюся маску и протянул Юльке. Та приняла её нетвёрдой рукой, а потом снова шагнула к Верховному, и существа из хоровода вдруг ожили, надвинулись близко-близко, чтобы не упустить ни единого её движения.

От шума, шепотков, от влажной духоты пещеры в глазах у Юльки помутилось, и выплыла картинка из далекого прошлого — девочка Улька, несущийся хоровод уродцев и в центре него — фигура в нелепой шапке стоге и чёрной маске.

Верховный снова склонился к ней и в нетерпении чуть зарычал.

Юлька думала отдать ему маску, но тот явно желал, что она надела её на него!

Подчинившись, Юлька приложила маску к щеке чудовища, и та не удержалась — соскользнула бесполезным лоскутом.

По пещере прокатился разочарованный вой.

— Подделка! Обман! Покарать её! Покарать!! — завизжало-заверещало отовсюду. — Кара! Кара!! Не отпустим!!

Бежать было некуда, и Юлька застыла изваянием, словно на неё сыпанули особого порошка Пантелевны.

Сквозь слёзы она едва различала, как младшая Марфа, подхватив маску, взлетела в прыжке и пришлёпнула ту к лицу Верховного.

И маска начала расти! Она увеличивалась, расползалась по сторонам, распрямляясь и натягиваясь, постепенно скрывая все трещины и наросты на коже. И когда она заполнила собой всё, из прорезей ярко полыхнули прозревшие глаза существа!

Восторженно вопящая толпа нечистых ринулась к Верховному, каждый спешил приложиться к руке, коснуться возвращённой на место маски.

Вопли-крики-стоны-гогот разрослись в такую чудовищную какофонию звуков, что стены не выдержали напора — пошатнулись и дрогнули, и следом посыпались комья земли с потолка.

Они сделали это! Сделали! Смогли! — Юлька никак не могла унять слёзы.

И девочка Улька теперь прощена. А значит — и она, Юлька, тоже??

— Бежим! — Монах крикнул ей на ухо. — Нас сейчас сметут!

— Очнись, Юля! — затрясла её и Марфа.

Подхватив Юльку с двух сторон, уворачиваясь от случайных щипков и тычков, они попятились к стене.

— В проходы не пробиться, всё забито этими. Да нас снова может не выпустить, — Монах вертел головой, пытаясь сообразить, как им спастись. — Я вижу трещину в потолке. Придётся карабкаться по корням вверх, и пробиваться сквозь неё. Вы готовы, девчонки?

— Готовы! — Марфа обезьянкой повисла на толстом корне как на канате.

— Нет, нет, не готовы… Я не готова! — Юлька никак не могла прийти в норму, потрясение от последних событий было еще слишком велико. В ушах гудело, в глазах плавали разводы и круги, и тело было слабым, непослушным.

— У нас нет выбора, Юля! Тебе придётся постараться. Не бойся. Я помогу! — Монах попытался её приподнять, и только тогда ощутил исходящий от неё холод.

— Юля, Юля, слышишь меня? — она завертел её как тряпичную куклу, крепко обнял и неожиданно — поцеловал. Тепло его губ сработало как катализатор — побагровев, Юлька отпрянула и внезапно вспомнила про ключников клубок.

— Миша, мы сможем пройти по земле! — она вытащила сухой комочек и ткнула им в стену. Но никакого действия не последовало.

— Что ты делаешь? — опешил Монах.

— Кровь, ему нужна кровь! — заорала в ответ Юлька, и ковырнула сочившуюся ранку на ладони.

Когда порозовевший клубок с лёгкостью раздвинул стены пещеры, троица втиснулась в проём и бросилась бежать сквозь темноту.

Монах волочил обеих сестёр, а те только вскрикивали и постоянно оступались.

— Не торопись, — взмолилась Юлька. — Они остались там… за нами никого нет.

— Вы слышите дрожь? — Монах и не подумал унять шаг. — Нас может накрыть обвал!

— Не обвалится, не боися. Верховный не даст, — прогундело откуда-то сбоку, и круглые глаза хитника мигнули в беловатом свете. — Вот вам… фонарик. На дорожку.

Он сдул с ладони что-то вроде призрачной мерцающей бабочки и, помахав на прощание длинным хвостом, нырнул во мрак.

Бабочка полетела вперёд, слабо освещая проход, и Монах с сестрами двинулись следом, не представляя даже, куда выведет эта дорога.

Они шли довольно долго, постепенно поднимаясь всё выше и выше, пока не упёрлись в тупик. Выполнив миссию, призрак бабочки истаял, а Юлька снова воспользовалась помощью клубка, окончательно расковыряв свой порез.

На этот раз им повезло больше — клубок вывел их на поверхность, прямиком к дому ключника, перед которым метался бобровой.

— Вернулися! Дошли! — он бросился к Юльке. — Хозяин велел сразу в баньку. А потом — к столу, к столу!

Он суетился, стучал хвостом и случайно отдавил Монаху ногу.