Львы умирают в одиночестве

«Один некогда дорогой мне человек, ставший врагом, ненавидящий меня настолько, насколько это возможно, написал мне вдруг, что он меня прощает.

Я была в Турции тогда, приехала по работе. Стояла грозовая ночь, неистовое Эгейское море билось о причал, и в мое окно влетал запах соли, водорослей, растапливаемого кое-где хозяйственными турками угля. Жизнь продолжалась, настоящая жизнь. А мы с ним, как годы назад, все так же существовали в параллельной вселенной, по-прежнему вели немые диалоги друг с другом. Я все так же пыталась доказать ему, что была права. А он все так же с маниакальным упорством выискивал мой след среди ночных визитерш, мое дурное влияние среди заигрывавших с ним подписчиц социальных сетей.

К тому моменту я давно уже потеряла сон, подскакивала посреди ночи от мучающих меня кошмаров и забыться могла, только приняв гигантскую дозу снотворного. Мне уже ясно было, что я упрямо, назло себе сжигала того, кто был самой большой, самой недосказанной и самой настоящей любовью моей жизни, жизни бродяги, трубадура и неприкаянной грешной души».

За что он простил меня? За мой поступок, лишивший его шанса вознестись на музыкальный Олимп? А может быть, за то, что его тянуло ко мне как магнитом и он даже годы спустя не мог избавиться от наших общих воспоминаний? Или это себя он простил, простил и отпустил себе все самые главные свои грехи – и бездарно растраченный талант, и молодость, и потерянную невинность? Он простил себе меня, попытался отпустить на волю, вычеркнуть из списка своих бед…

Или же он простил нас обоих – за оторванность от этого мира, за ненаписанную музыку, за ночные изматывающие кутежи, за бездарных друзей, за случайных людей в наших жизнях, за работу до самозабвения…

Но я, я оставалась живой. Я никуда не делась. Все так же работала, все так же понимала и чувствовала его.

И я, я его не простила.

«Даже и не думай, что ты не заплатишь, не надейся спрятаться в чьих-то малознакомых объятьях и выйти сухим из воды, из того мутного болота, куда ты меня затащил. Ты заплатишь. Твоя память, непроизвольно хранящая то, от чего ты, казалось бы, так удачно избавился, вернет тебе все. Она казнит тебя, но не так, как это сделал бы другой человек. Она иссушит твою душу, заставит превратиться в собственную, невпопад улыбающуюся тень. Она напомнит тебе, как ты был счастлив, как смеялся взахлеб, как был талантлив и раним, когда принадлежал самому себе. Ты заплатишь своими воспоминаниями, уничтожишь сам себя, ибо еще никому не удавалось сбежать от своей сущности.

Эта твоя основная жизненная цель, попытка к очередному бегству – неисполнима. Тебе не убежать. Ты вынужденно останешься наедине с собой – пустым, растраченным и скучным, рано постаревшим Питером Пеном.

За все приходится платить. И ты заплатишь самим собой, своей когда-то такой талантливой, такой светлой и такой потерянной душой».