Львы умирают в одиночестве

Я прижала пальцы к вискам, пытаясь унять подступавшую от неумолкаемого гула мигрень. Но дьявольский хоровод, в который меня странным образом затянуло, и не думал останавливаться. Должно быть, мне показали еще не все отрывки из невозвратимого прошлого, еще не все эпизоды моей кочевой жизни. Я зажмурилась, не представляя, куда меня вынесет сейчас, какую драму меня заставят переживать снова. Но, открыв глаза, я, к собственному удивлению, осознала, что в этот раз оказалась в светлом, радостном фрагменте собственной жизни.

В воздухе был разлит мягкий полусвет, какой бывает в Москве только ранней солнечной осенью. Было тепло, пальто мое было расстегнуто, и легкий ветер теребил повязанный вокруг шеи шелковый шарф. Клены качали лохматыми рыжими головами и негромко перешептывались о чем-то.

Федра, пятилетняя, уже крупная взрослая овчарка, при этом сохранившая щенячье любопытство ко всему на свете, остановившись у лужи, деловито нюхала что-то. Я подошла ближе, увидела плывущие в воде рваные облака и желтый зубчатый лист, в который моя собака тыкалась носом.

– Ну что ты тут выискала? – спросила я, присела рядом, выудила из лужи лист, стряхнула с него капли и показала ей.

– Вот это тебя заинтересовало? Это осень, милая моя.

Федра снова понюхала лист, потом перевела взгляд на меня и остро сверкнула умными глазами, словно запоминая. Меня безмерно восхищало это ее стремление постоянно учиться, это жадное любопытство к жизни, заставляющее всюду совать свой нос и из всего делать какие-то свои овчарочьи выводы.

– Вот, значит, какая теперь у тебя семья? – произнес сверху мужской голос.

Я вскинула голову и увидела стоящего рядом друга и однокурсника Андрея, когда-то сделавшего мне предложение на институтском выпускном вечере.

– Именно, – легко отозвалась я, поднимаясь на ноги и вертя в руке желтый лист. – И знаешь, должна сказать, что с Федрой мне живется куда веселее, чем с моим недавним мужем. Мне, наверное, вообще не стоило выходить замуж.

– Зачем же ты это сделала? – спросил Андрей.

За прошедшие годы мы с ним научились общаться просто, в этакой манере закадычных друзей, тщательно обходя тему наших былых отношений. И все же мне показалось, что в глазах его в эту минуту мелькнула затаенная боль. Но я не обратила на нее внимания, вернее, заставила себя ее не заметить. У меня было отличное настроение в тот день. Неудачный брак был расторгнут, та страница моей жизни перевернута. Я только что прилетела из Америки, где у меня случился короткий, не сулящий ничего серьезного, но весьма приятный роман с одним известным актером. Нам было легко вместе, да и совсем иной, нежели привычный мне на Родине, уровень жизни не мог не повлиять положительно на мое настроение. Там, в Америке, я побывала в серьезных актерских агентствах, встречалась с воротилами мирового кинематографа, в общем, ожила и воспряла духом после моих невеселых приключений в России. Возле меня бежала вприпрыжку моя молодая, задорная и преданная собака. Казалось, что все мутное, ненужное осталось позади, а впереди лежит только новое, светлое, манящее блистательными возможностями.

– А не знаю, – беспечно отозвалась я, тряхнув головой. – Захотелось попробовать что-то новое, знаешь ли. Но теперь я точно убедилась, что семейная жизнь – не мое.

– Жаль… – негромко сказал Андрей.

И я, торопясь обойти опасную тему, спросила:

– А что тут у вас нового? Видел кого-нибудь из наших?

Мне было искренне любопытно узнать о бывших однокурсниках. Но Андрей отозвался с досадой:

– Ну почему ты меня все время об этом спрашиваешь? Мне вот вообще никакого дела нет до того, кто из них чем занимается. Тебе правда интересно знать, чем живет какая-нибудь там Колодяжная? Почему?

– Как почему? – удивилась я. – Человеческие судьбы – это ведь самое захватывающее, что есть на свете.

– Ну и зря ты так считаешь, – фыркнул он. – Вспомни, ведь никто из наших особенно с тобой не дружил. Тебя не понимали. Ты была взрослая, смотрела на всех умными глазами, по любому вопросу имела свое мнение. Вот как с этими субботними семинарами у нашего незабвенного мастера. Помнишь, мы же не понимали, в какой грандиозной афере участвуем в роли подопытных кроликов, честно пытались посещать его занятия. А ты просто на них не ходила, придумывала какие-то нелепые наглые отмазки. И, как оказалось впоследствии, совершенно ничего не потеряла.

– Это точно, – рассмеялась я. – Зато, если помнишь, к Полозову я тоже первая прониклась горячей любовью.

– Я, кстати, недавно видел его, он все расспрашивал, чем ты сейчас занимаешься. А я и не знал, что рассказать, – заметил Андрей.

И я, загадочно поиграв бровями, ответила:

– Да вот только вернулась из издательства. Представь себе, я написала книгу, и ее собираются опубликовать. Я как раз только что подписала контракт на издание серии моих произведений.