Мадикен и Пимс из Юнибаккена

— Я сказал глупость, — отвечает папа.

— Очень жаль, говорит Альва и уходит, унося с собой тефтели.

Мамино вязанье по-прежнему лежит на стуле. Папа приподнимает его указательным пальцем. Это крошечная шапочка, такая крошечная, что будет мала даже Лизабет.

— Кто же станет её носить? — спрашивает Лизабет.

И вдруг папа произносит нечто удивительное:

— Ваше братишка, когда он появится на свет. Или, может быть, сестрёнка. Во всяком случае, тот, кто родится.

И эту невероятную новость он сообщает с таким видом, словно в ней нет ничего особенного!

— У нас будет брат?! — кричит Лизабет — Пойдёмте расскажем скорее маме. Вот она обрадуется!

Мадикен фыркает:

— Да она уже знает об этом. Иначе зачем бы ей вязать шапочку?

Однако ничто не может помешать девочкам сломя голову влететь к маме в спальню. Они непременно должны обсудить с ней только что услышанную новость, во что бы то ни стало. Мама, разумеется, лежит в постели и жалеет себя, но разве можно себя жалеть, когда Мадикен с Лизабет так буйно ликуют.

— Да-да, поверьте, я тоже очень рада, что у вас будет братик, — заверяет она дочек — Только он появится у нас не раньше рождества.

Потом мама с детьми спускается к папе. Она больше не сердится на него. И к тому же она голодна.

— Моя Прекрасная Госпожа из Юнибаккена уже простила меня? — спрашивает папа.

— Представь себе, простила, — отвечает мама — Об этом, если хочешь, тоже можешь напечатать в своей газете, злюка!

Вот и вечер. Мадикен, как обычно, оставляет молоко ёжику и вдруг замечает дядюшку Нильссона, размашисто шагающего по направлению к городу. Идти в город в такой поздний час?! Тётушке Нильссон подобная прогулка наверняка не нравится.

Дядюшка Нильссон жестикулирует на ходу, и виду него до того сердитый! Он громко разговаривает сам с собой, а стоящую поблизости Мадикен даже не замечает.

— Зачем я только женился на этом Злодиолусе? — сердито говорит он.

Мадикен вздыхает, услыхав его слова. Похоже, что сегодня все ссорятся.

Но в Юнибаккене никто больше не ссорится. Мадикен и Лизабет пора ложиться спать. Мама с папой заходят к ним пожелать доброй ночи. Они идут обнявшись. Сразу видно, какое у них согласие. Вот и хорошо, думает Мадикен.

Когда родители уходят, Лизабет спрашивает сестру:

— Можно мне лечь с тобой, поговорить о нашем брате?

Мадикен с радостью разрешает. Она отодвигается, освобождая на кровати удобное местечко. Лизабет ложится рядом, кладёт голову ей на плечо и болтает без умолку. От её детского лепета Мадикен по-настоящему чувствует себя старшей сестрой. А каково же будет, когда у них в семье появится новорождённый?

— Представляешь, какой чудесный подарок мы получим к рождеству! — говорит она.

Лизабет с ней согласна, Девочки лежат рядышком и радостно обсуждают, как сильно-пресильно они будут заботиться о своём братишке, кормить его и качать.

— Но только знаешь, Мадикен, — говорит Лизабет, — обещай, что ты не будешь любить его больше, чем меня!

— Обещаю, — отвечает Мадикен, прижимая к себе сестру. Разве можно любить кого-нибудь больше, чем Лизабет?

— Смотри, а не то я очень рассержусь — Лизабет грозит ей пальцем и, зевая, плетётся к своей кроватке.

Вскоре она засыпает. Вскоре засыпает и весь Юнибаккен. Мадикен тоже спит. Ей снятся вши. Они задыхаются под полотенцем — фу, какой противный сон! И зовут на помощь. Они так кричат, что Мадикен просыпается от этого крика. И, выпрямившись, садится на постели. Сердце её так и колотится. Она уверена, что уже не спит. И всё-таки слышит, как кто-кто-то кричит:

— На помощь! На помощь!

Крики доносятся издалека, из Люгнета, Неужели его обитатели убивают друг друга? А что ещё может быть?

Мадикен бросается вниз, к Альве. Альва спит так крепко, что пушками не разбудишь, но Мадикен трясёт её до тех пор, пока девушка не просыпается.

— Альва, кто-то зовёт на помощь, разве ты не слышишь?

Альва вскакивает с постели. Конечно, она слышит. И торопится на помощь. Но кто же может так ужасно кричать?

Оказывается, дядюшка Нильссон. Он лежит на спине возле дыры в живой изгороди и барахтается, как жук, пытаясь подняться на ноги. Ему кажется, что он сможет встать, уцепившись за торчащий поблизости шест. Но это ему не удаётся, он только обрушивает на себя прибитую к шесту вывеску. А сам по-прежнему лежит на земле. Подбежав, Альва с Мадикен замечают у него на груди кусок картона, на котором можно прочесть:

ОСТЕРЕГАЙСЯ ЛИСЬЕГО КАПКАНА!

К сожалению, предостережение не помогло. Дядюшка Нильссон уже попал в капкан и, очевидно, давно попал, иначе зачем бы он стал так дико кричать.

Увидев Альву, он умолкает и лишь тихонько стонет и жалуется:

— Что за чертовщина впилась мне в ногу? Никак не могу от неё освободиться. Бог знает, что это такое, но ведь как больно!

Альва тут же начинает действовать. У неё сильные пальцы, и когда вскоре дядюшка Нильссон вылезает из капкана, он даже плачет от благодарности.

— О, Юнибаккенский Ангел, за это тебе воздастся сторицей на небесах и на земле, буль уверена!