Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Можете не сомневаться, что Линус-Ида страшно обрадовалась. Мадикен и Лизабет остаются у неё, в то время как мама отправляется за сабадилловым уксусом и многим другим, что необходимо купить в городе.

Линус-Ида сидит с гитарой в руках, положив больную ногу на скамеечку, и поёт для девочек своим писклявым голоском. Но всё, что она поёт, так печально. Это совсем не те песенки, которыми можно развеселить вшей. «В палате лазарета» и «У пьяницы в лачуге» — вот что слышат вошки, нашедшие себе приют в волосах у Мадикен, и от такого пения им, разумеется, не становится веселее.

Закончив петь, Линус-Ида говорит:

— Этот пьяница, он-то раскаялся в конце концов. А Нильссон из Люгнета, тот не раскается. Вот я и толкую, вот и толкую, худо он кончит.

— Неужели худо? — испуганно спрашивает Мадикен.

Она любит дядюшку Нильссона и не хочет, чтобы ему было худо.

Но Линус-Ида твёрдо знает, что ждёт таких, как он.

— Если б можно было остеречь его… Так нет, куда там! Я тут встретила его намедни, когда он шёл в кабак. «По этой дороге, Нильссон, тебе никогда не прийти на небо», говорю я ему. А он знаете, что мне на это отвечает? «А мне, говорит, так далеко и не надо, я иду всего лишь в „Весёлую Чарку“, пропустить пивца пару кружечек». Вот я и толкую, вот и толкую, никудышный муж попался Эмме!

Лизабет не хочет больше слушать ни о каких пьяницах. Она стоит у окна и высматривает, не вынырнет ли откуда-нибудь из-за мусорных бачков Маттис. Она ведь живёт как раз вон в той маленькой хибарке напротив Линус-Иды, Лизабет знает. Она однажды подралась с Маттис в этом самом дворе.

— А вон идёт Мия, — говорит вдруг Лизабет.

Мадикен тоже подходит к окну и выглядывает в него. Действительно, по двору идёт Мия со старой скакалкой в руках и огненно-красной гривой на голове. Из её гривы Мадикен и получила своих вошек, в этом она не сомневается. Им, бедным, наверное, стало там слишком тесно. Мадикен машет Мии. Она не забыла шоколадные бомбончики, которыми та её угостила. К тому же им нельзя больше ссориться, ведь у них теперь общие вши. Благодаря им Мадикен словно бы породнилась с Мией, и у неё возникает горячее желание выйти во двор и сообщить Мии об этом.

— Пойду поболтаю немножко с Мией, — говорит она.

Линус-Ида качает головой.

— Ну вот ещё, это же противная девчонка. Хотя она и не виновата, бедняжка, при такой-то матери.

Когда Мадикен выскакивает во двор, Мия перестаёт прыгать через верёвочку. Она смотрит на свою одноклассницу с лёгким недоверием, но «воображалой» её сегодня не обзывает.

— Привет, — говорит Мадикен. — Если бы ты знала, сколько у меня вошек!

Но на Мию подобная новость не производит никакого впечатления.

— Вошки бывают у всех детей, во всяком случае, так говорит моя мама — Мия осторожно хихикает — А может, тебе досталось грамм двести моих? Ты не сердишься?

— Не-е, — отвечает Мадикен — К тому же ещё до вечера они все попередохнут.

— Как это? — удивляется Мия.

О сабадилловом уксусе она ничего не слыхала.

И лишь теперь узнаёт, как легко можно избавиться от вшей:

— Мама как раз и покупает его сейчас — сообщает Мадикен.

Мия глубоко задумывается.

— Какая же я глупая, накупила каких-то шоколадных бомбончиков, — с сожалением говорит она — А лучше бы купить эту сабадиллку. Очень противно ходить со вшами, да ещё когда тебя дразнят: «Мия-крошка, ползучая вошка!»

Мадикен вспоминает, что и она тоже назвала так однажды Мию, и ей становится стыдно.

— Теперь и ты можешь звать меня «Мадикен-крошка, ползучая вошка», сколько угодно. Так будет справедливо.

Мия смеётся.

— Мадикен-крошка, ползучая вошка, — восхищённо повторяет она, — ну да, Мадикен-крошка, ползучая вошка, теперь я могу называть тебя так вместо «воображала хвост поджала».

Она глядит из-под чёлки на Мадикен.

— Вообще-то ты никакая не воображала. Хотя у тебя такие красивые каштановые волосы и такие нарядные платья.

Мадикен никогда не задумывалась, красивые у неё волосы или нет, но она рада, что Мия так считает.

— А мне кажется, это у тебя красивые волосы, Самые красивые в классе, — говорит Мадикен и вдруг сама начинает в это верить, хотя раньше ей это и в голову не приходило.

Мия обалдело глядит на неё.

— Тыс ума сошла, — произносит она.

В этот момент во двор выходят мама с Лизабет.

— Мы идём домой, Мадикен, — говорит мама и здоровается с Мией. — А ты Мия, не правда ли? — спрашивает она.

Но Мия не отвечает ни «да», ни «нет». Она робко стоит перед мамой, словно ждёт от неё нагоняя за то, что Мадикен тоже завшивела.

И туг внезапно Мадикен осеняет:

— Мама, а Мии тоже нужен сабадилловый уксус, можно, она пойдёт с нами?

— Конечно, — говорит мама — Ты хочешь с нами пойти, Мия?

Потупившись, Мия тихо бормочет:

— Да, если у вас хватит сабадиллы…

— Но прежде ты должна спросить разрешения у своей мамы.

— Её нет дома, — отвечает Мия — Она ушла на целый день стирать бельё.

— Тогда мы попросим Линус-Иду сказать ей, что ты у нас. А то ведь мама будет волноваться, если вернётся домой раньше тебя.

— Не, она никогда не волнуется.