Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Мадикен ни разу не видела дядюшку Нильссона таким оживлённым. Он даже точно знает, где установить капкан.

— У дыры в живой изгороди. Чёрт побери, поделом ей будет, плутовке этой!

Дядюшка Нильссон пыхтит от восторга, предвкушая добычу.

— Я ведь давно уже подумывал о том, как бы достать мамаше к зиме меховой воротник, а из рыжей лисы воротник получится шикарный. Ты со мной согласна, Мадичка?

Конечно, Мадикен согласна. Но ржавый капкан вызывает у неё отвращение, и ей очень жаль бедную лисичку.

— А если кто другой угодит в него? — говорит Аббэ.

Но дядюшку Нильссона это ничуть не беспокоит. Ничего страшного, он прибьёт наверху вывеску с предупреждением об опасности. Его рвения хватает удивительно надолго. Он тут же принимается за работу, и вскоре вывеска готова.

ОСТЕРЕГАЙСЯ ЛИСЬЕГО КАПКАНА!

— написано большими красными буквами на листе картона. Неутомимый изобретатель крепко прибивает картонку длинному шесту и всаживает шест в землю рядом с капканом.

— А вдруг лиса умеет читать? — хихикает Аббэ.

Подобных шуточек дядюшка Нильссон не любит.

— Ну если тебе не нравится, я могу убрать и капкан, и вывеску, и вообще всё. Только потом не хнычь, когда твои крольчата умрут от разрыва сердца.

— Да ну тебя, папаша, ты что, шуток не понимаешь? — отзывается Аббэ.

Он заверяет отца, что тот замечательно придумал насчёт капкана и вывески с предупреждением, и дядюшка Нильссон охотно этому верит. Он снова пыхтит от восторга и проверяет капкан в последний раз.

— Да что там, не стоит благодарности, — говорит он Аббэ — Если тебе ещё понадобится помощь, всегда можешь обратиться к отцу.

Дома Мадикен рассказывает Альве о крольчатах, капкане, лисице и меховом воротнике для тётушки Нильссон.

— Ха-ха — усмехается Альва — хотела бы я посмотреть на этот воротник!

Проходят дни и ночи, а лисица, кажется, и не собирается попадаться в капкан. Слова на вывеске блёкнут от солнца и дождя, но дядюшка Нильссон подновляет их время от времени. Он не из тех, кто сдаётся.

— Раз я пообещал мамаше меховой воротник, значит, она его получит, — говорит он.

Между тем Мадикен весело проводит летние каникулы. Они с Лизабет купаются в речке возле мостков, устраивают генеральную уборку в стоящем во дворе теремке, качаются на качелях в саду, купают Сассу в баке для белья, поливают в огороде свои маленькие грядки, играют в крокет и строят на чердаке сарая, в котором стоит каток для белья, избушку, куда можно забираться, когда на улице идёт дождь.

Время от времени Мадикен отправляется взглянуть на лисий капкан, в который не желает попадаться ни одна лиса. А потом возвращается домой и рапортует Альве, а та смеётся, и на лице у неё словно написано: «Ну, что я говорила?»

— Меховой воротник… — ворчит она, — н-да… дождёшься его… когда рак свистнет, не раньше!

— А может, лиса всё таки умеет читать, — задумчиво произносит Мадикен, почёсывая в голове.

— У этой лисы, я думаю, ума-разума побольше, чем у дядюшки Нильссона — рассуждает Альва. И вдруг громко вскрикивает: — Мадикен, ты что чешешься?

Альва ястребом набрасывается на Мадикен и начинает перебирать ей волосы.

— Дитя моё, да у тебя же полным-полно вшей! — восклицает она.

И тут в Юнибаккене начинается переполох. Альва зовёт маму, мама прибегает смертельно напуганная, потому что Альва вопит так, словно начался пожар. Конечно, то, что случилось с ребёнком, ужасно, мама согласна с Альвой. Но ведь вшей можно вывести сабадилловым уксусом, который продаётся в аптеке.

Лизабет тоже осматривают, но у неё голова чистая.

— Ну да, ведь я не такая грязнуля, как ты, Мадикен, — с достоинством говорит Лизабет.

— Заткнись, — отвечает Мадикен, — а не то отвешу тебе горсточку моих вошек.

Как всё это интересно, думает она. И вши, и сабадилловый уксус, который купит мама. После обеда мама собирается в город, проведать Линус-Иду, ведь у старушки болит нога и она не встаёт с постели.

— Я тоже хочу с тобой к Линус-Иде, — бросается к маме Лизабет.

Да и Мадикен тоже хочется пойти вместе с ними, она и мысли не допускает, чтобы какая-то ерунда ей помешала. Лизабет не может этого понять.

— Ты и вправду хочешь выйти из дома, когда у тебя полным-полно вшей? — спрашивает она.

— А ты подумала о том, что мои вошки ещё до вечера все попередохнут? — говорит сестре Мадикен. — Надо же им перед смертью хоть чуть-чуть повеселиться.

То, что у Линус-Иды весело — это всем известно. Она наверняка и попоёт, и поиграет на гитаре, и расскажет что-нибудь, даже если у неё и болит нога, думает Мадикен.

— Конечно, перед смертью надо повеселиться. А мы попросим Линус-Иду спеть твоим вшам какую-нибудь песенку, только не слишком печальную, — предлагает Лизабет, потому что теперь-то она понимает, какое потрясение должно испытывать бедное насекомое, которому нечего ждать от будущего, кроме сабадиллового уксуса.

Линус-Ида радуется, когда девочки с мамой приходят к ней. Ей нравится болтать с Мадикен и Лизабет, да к тому же мама принесла для больной ноги Линус-Иды мазь, а для неё самой — килограмм кофе и пять булочек.