Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Мадикен просят рассказать о милосердном самаритянине, который ей очень нравится. Хорошо бы самой стать такой же доброй и внимательной к людям, как он! Мадикен представляет себе все события, происходившие на дороге между Иерусалимом и Иерихоном, так ясно и живо, будто сама там была. Она словно наяву видит, как по дороге проезжает самаритянин и находит у обочины истекающего кровью человека, того самого путника, которого разбойники ограбили, раздели и избили чуть ли не до смерти. Она видит, как милосердный странник смазывает раны несчастного маслом и вином и, посадив на своего осла, везёт на постоялый двор.

Мадикен рассказывает очень хорошо, и мама с папой, которые тоже сидят в классе, могут быть довольны ею! А ведь они ещё не слышали самого главного: привезя раненого на постоялый двор, самаритянин так заботился о бедняге, так пёкся о нём, что, уезжая, даже дал хозяину денег — купить больному всё необходимое. Мадикен любит самаритянина за его благородный поступок и радостно предвкушает, как сейчас расскажет об этом маме, папе и всем присутствующим.

Но учительница прерывает её и просит Виктора продолжить рассказ. А Виктор — великий путаник. Он утверждает, что, привезя раненого на постоялый двор, самаритянин дал хозяину денег, дабы подкупить его, и вместе с ним так позаботился о больном, что бедняга спёкся. Глупый Виктор, он совсем испортил отличный рассказ Мадикен. Все громко хохочут над его словами. Особенно Лизабет. Она ведь тоже сидит в классе, в кружевной шляпке с розочками, и заливается громче всех.

А вот Мии сегодня нет на экзамене. Она не ходит в школу уже целую неделю. С того самого дня. Папа поговорил с директором, а не то Мию наверняка силой притащили бы на занятия. Потому что дети ведь обязаны ходить в школу, хотят они того или нет. Мия не хочет.

И теперь она избавилась от школы до самой осени.

А осень придёт ещё не скоро. Сначала будет длинное прекрасное лето.

После экзамена в церкви дети поют псалом о прекрасном лете, а потом Мадикен вместе с мамой, папой и Лизабет отправляется домой, где Альва потчует её блинчиками. Лизабет, разумеется, тоже накладывают на тарелку блинчиков, хотя она и не сдавала экзамен. Сёстры сидят на веранде, едят и смотрят, как ласточки летают к своим гнёздам, устроенным под стрехой черепичной крыши. А за открытыми окнами так дивно благоухает сирень! И вдруг Мадикен, впервые в этом году, кусает в лоб комар. Вот тогда-то, и ни минутой раньше, она по-настоящему понимает: начались летние каникулы. Подумать только, неужели такое чудо может быть правдой!

Потом Мадикен отправляется в Люгнет. Должен же Аббэ узнать, что она уже не первоклассница. Не какая-нибудь там малявка. Но кажется, Аббэ это не особенно, интересно, хотя Мадикен много раз подряд обращает его внимание на то, как она повзрослела.

— Я уже перешла во второй класс, понимаешь, так что теперь я гораздо старше, чем была, — говорит она.

Аббэ мельком взглядывает на Мадикен.

— То-то я и вижу, что ты так постарела. Хочешь, я буду называть тебя тётей?

Но этого Мадикен не хочет, Они с Аббэ стоят возле клетки с кроликами. У Папаши уже родились крольчата. Какие они крохотные, жалкие. И всё-таки Аббэ не нарадуется на них. Крольчата так уютно лежат в своей клетке. Но Аббэ говорит, что трогать их не надо. Зато можно сколько угодно смотреть на них сквозь сетчатые стенки, которые защищают крольчат от лис, ястребов и других опасностей.

— Многие не прочь сожрать их, — озабоченно произносит Аббэ. — Есть у нас тут одна лисица, которая прокрадывается сюда по ночам. Она такая коварная.

Дядюшка Нильссон сидит на качелях и размышляет или вообще делает неизвестно что, но слова Аббэ он слышит.

— Какой ужас! — восклицает дядюшка Нильссон — Лисица ведь может напугать их до смерти, это уж точно, и сетка твоя не поможет.

— Вот я и боюсь, — говорит Аббэ.

Дядюшка Нильссон ещё с минуту размышляет.

И решительно поднимается с качелей.

— Аббэ, сын мой, у меня есть лисий капкан. Диких лесных зверей тебе не придётся опасаться, пока жив твой отец.

И дядюшка Нильссон, оживившись, бросается к дровяному сараю.

— В этом сарае он не был года два, — поясняет Аббэ.

Мадикен ведь знает, как у них обстоят дела. Только Аббэ и следит за тем, чтобы в сарае всегда водились, дрова. Но там, кроме капкана, лежит много всякого барахла. Аббэ смеётся, слыша, как отец возится в сарае, изрекая длинные ругательные тирады. Он, конечно же, не может найти лисий капкан, и Мадикен считает, что Аббэ следовало бы пойти помочь отцу. Однако Аббэ возражает:

— Ну нет уж, на него нашёл порыв, пусть он и занимается.

Наконец из дровяного сарая выходит дядюшка Нильссон с лисьим капканом, счастливый и гордый.

— Вот так вот, обо мне можно сказать всё, что угодно, но уж свой хозяйственный инвентарь я всегда держу в порядке.

Дядюшка Нильссон показывает Мадикен капкан и объясняет ей, как он действует.

— Вот сюда лиса наступает лапой и застревает, негодница этакая. А потом сидит себе в капкане и уж больше не охотится ни в эту ночь, ни в какую другую.