Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Тётушка Нильссон, безусловно, считает, что Аббэ вполне достоин ста крон, ведь он каждый божий день надрывается на кухне, выпекая крендели. Но тратить, деньги на чистейшие глупости по меньшей мере безрассудно. К тому же у неё нет ста крон, как бы она ни хотела отдать их сыну.

— Что невозможно, то невозможно, ты же понимаешь, милый Аббэ.

Да, конечно, Аббэ всё понимает. Летать на аэроплане могут только миллионеры и прочие богатеи. Но мечтать о полёте может каждый, и Аббэ мечтает, да так, что даже нос у него бледнеет.

— Я хоть и не полечу, но зато обязательно увижу аэроплан, — говорит он Мадикен, и это радует их обоих.

Лётчику везёт с погодой. В день полёта над Мельничным полем сверкает солнце и синеет безоблачное небо. На поле стекается весь город: тут и семейство бургомистра, и «изысканная публика» в полном составе, и вся «прочая шантрапа» — словом, любая козявка, сумевшая наскрести пять крон. Ровно столько стоит билет, дающий право пройти на Мельничное поле и увидеть вблизи настоящий аэроплан, говорит папа. Хотя сам он проходит туда бесплатно, ведь он газетчик.

— А газетчики никогда ничего не платят, — объясняет Мадикен Лизабет.

Но всё-таки и папе посещение Мельничного поля обходится дорого, так как ему надо пригласить маму, Альву и, конечно же, обеих своих девочек. Он хотел пригласить и Линус-Иду тоже, но та наотрез отказалась.

— А я вот толкую, я толкую, что скорей соглашусь, чтоб меня изрезали на кусочки, нежели взовьюсь в поднебесье да начну там кувыркаться.

Как раз для того, решила Линус-Ида, папа и пригласил её. Но на самом-то деле он хотел, чтобы она посмотрела, как кувыркаются другие.

Впрочем, это называется совсем не кувырканием, когда аэроплан переворачивается в воздухе, а «мёртвой петлей». И «мёртвую петлю» лётчик делает только тогда, когда летит один, а не с пассажирами. Если, конечно, его специально не попросят об этом.

Люди стоят на поле и смотрят, как высоко в небесной сини лётчик делает «мёртвую петлю». Ничего более фантастического Мадикен с Лизабет ни разу ещё не видели.

И Аббэ, конечно же, тоже. Мадикен смотрит на него — он стоит ближе всех к канату, огораживающему площадку, куда лётчик сажает свой аэроплан, и смотрит в небо сияющими глазами. Аббэ наверняка представляет, что это он сам парит сейчас там, в вышине, и делает «мёртвую петлю».

Потом лётчик приземляется, и толпа зрителей бросается вперёд, чтобы разглядеть вблизи удивительную машину. Никто не осматривает её более внимательно, чем Аббэ, он нежно похлопывает аэроплан, словно живого коня.

— Вот это, — говорит он Мадикен, — это будет получше воздушного шара для полёта на Северный полюс.

Рядом с аэропланом стоит лётчик, оп так хорош в кожаном обмундировании и лётном шлеме. Лётчик вежливо отвечает на все вопросы и от души желает продать билеты за сто крон всем, кто жаждет полететь на его аэроплане. Но, разумеется, никто не собирается платить так дорого за один билет. Или, может быть, все жители этого города просто боятся с ним лететь?

Тогда лётчик подходит к папе и спрашивает, не хочет ли господин редактор сделать с ним один рейс. Совершенно бесплатно. Ведь он очень помог пилоту, разрекламировал его в газете и пригласил на обед в городской отель. Это просто справедливо — позволить, папе полетать немного над городом.

— И потом, должны же люди увидеть, что такие полёты совсем не опасны, — объясняет лётчик.

— Папа, какой ты счастливый! — кричит Мадикен, прежде чем папа успевает согласиться и поблагодарить пилота — Какой же ты счастливый!

Лётчик с восхищением смотрит на неё.

— Молодец! Хорошо сказано! Можешь тоже лететь с нами, если хочешь.

Если она хочет! Мадикен чувствует, как у неё начинает стучать сердце. Подумать только, взлететь в небо, почти как ласточка! Что может быть прекраснее? Если она хочет? Ну конечно, хочет!

— А ты не боишься? — спрашивает лётчик девочку.

— Этот ребёнок не ведает страха, — отвечает за неё мама.

Нет, ведает. Мадикен боится одного: как бы папа или лётчик не передумали и не оставили бы её на земле. Она не уверена до конца, что ей позволят взлететь в небо. И потому тянет папу к аэроплану.

— Ну, идём же скорее!

Но в ту же минуту Мадикен замечает Аббэ. Он всё ещё стоит возле аэроплана и не может оторвать от него глаз. И рук, кажется, тоже. Он гладит летающую машину, словно хочет убедиться в том, что у него под руками действительно аэроплан.

Мадикен знает, что если и есть на земле человек, мечтающий полететь на аэроплане, так это Аббэ. А тут вдруг она сама возьмёт да и взлетит в небо прямо у него на глазах. Нет, такого нельзя допустить! Это было бы просто-напросто несправедливо.

Она в раздумье замедляет шаги. И принимает решение.

— Папа, я не хочу лететь, — шепчет она отцу — Можно, вместо меня полетит Аббэ?

Папа удивлённо смотрит на неё.

— Не хочешь? Почему?

— Я боюсь, — бормочет Мадикен.

— Неправда, ты никогда ничего не боишься, — говорит папа. Но пусть будет по-твоему, раз ты так решила.

Он всё понимает. Он ведь знает, как искренне Мадикен любит Аббэ. А когда любишь кого-нибудь, совсем не трудно отказаться от чего угодно, это папа тоже знает.