Мадикен и Пимс из Юнибаккена

И объясняет лётчику ситуацию, а потом зовёт Аббэ:

— Аббэ, иди сюда!

Аббэ вздрагивает, словно сделал что-то недозволенное.

— Я ничего не трогаю, — уверяет он. — Я только смотрю.

— Хочешь полететь на аэроплане? — спрашивает мальчика папа.

Да разве Аббэ в состоянии ответить на подобный вопрос? Даже поверить невозможно, что папа Мадикен говорит с ним серьёзно. Поэтому Аббэ просто стоит с глупым видом и молчит. Мадикен начинает беспокоиться.

— Ты что, не слышишь? Ты хочешь лететь с папой, а?

Бедный Аббэ, они теперь не в силах ответить! Разумеется, он всё слышит, но наверняка думает, что над ним шутят.

И думает так до тех пор, пока не оказывается в аэроплане с лётным шлемом на голове и в чересчур просторном кожаном пальто, лишь тогда он начинает осознавать происходящее с ним чудо, и теперь его лицо сияет так, что все кругом смеются.

— Почему они смеются? — недоверчиво спрашивает Мадикен.

— Потому что видят по-настоящему счастливого мальчика, — объясняет мама.

И тоже смеётся. Но что ни говори, а ей странно за папу, Мадикен это знает. Мама вовсе не собиралась отпускать его в полёт, однако сейчас, несмотря ни на что, смеётся и машет рукой папе, уже сидящему в аэроплане.

И тут вдруг сквозь толпу протискивается бургомистерша. Она подскакивает к пилоту в тот самый момент, когда он уже собирается сесть в кабину, и с укоризной говорит:

— Подождите! Первым должен лететь бургомистр, так положено!

Мадикен видно, как обеспокоен Аббэ. Теперь он наверняка думает, что его полёт сорвался.

Но лётчик не обращает внимания на слова бургомистерши. Ничего, бургомистр подождёт. А бургомистр и рад. Этот маленький, толстый, добрый, трусливый человечек и не хочет вовсе лететь. По нему видно, что не хочет. Зато жена прямо-таки жаждет отправить его в поднебесье. Более того, бургомистр должен не просто взлететь в небо, а сделать там ещё и «мёртвую петлю», прямо над городской ратушей. Бургомистерша уже договорилась с фотографом Бакманом, что он покараулит летающую машину на площади и сфотографирует её в тот момент, когда она станет переворачиваться в воздухе.

— Это будет лучшая фотография для нашего семейного альбома, — объясняет она маме.

Но мама не слышит её, да и не мудрено: ведь папа вот-вот взлетит. Как интересно! Все машут руками и кричат «ура». Аэроплан поднимается в небо и летит к городу. Вскоре в небе можно разглядеть только маленькую точку.

Лизабет начинает плакать:

— А если папа разобьётся…

Мама бледнеет. Она тоже, наверное, боится, что папа разобьётся.

— Да что вы! Это же совсем не опасно, — бодро говорит Мадикен.

Она берёт маму за руку, чтобы успокоить её. И чтобы успокоиться самой — действительно ли полёт безопасен?

Неожиданно для всех аэроплан возвращается. И делает над полем настоящую «мёртвую петлю». Два раза. Народ ликует и кричит «ура». А мама сердится:

— Это на него похоже. Хотел посильнее напугать меня, я его знаю.

— Да нет, наверняка это Аббэ попросил лётчика сделать «петлю», — уверяет её Мадикен.

— Я выясню, кто, — сурово отвечает мама — Ну подожди у меня!

Но Аббэ, спустившись снова на землю, говорить не в состоянии. Вот он, стоит перед ними. И всё-таки он не здесь. Аббэ ещё продолжает парить под облаками.

— Тебе было весело? — теребит друга Мадикен.

Аббэ качает головой.

— Весело? Нет, совсем не то. Там было… даже описать невозможно, как там было! Вот сама полетишь когда-нибудь, тогда поймёшь — Он смеётся — А ты видела, как мы сделали «мёртвую петлю»? Два раза. Это я попросил его. Когда у меня появится свой самолёт, я всё время буду делать «мёртвые петли».

Теперь приходит черёд бургомистра. Сейчас он поднимется в воздух и сделает над ратушей «мёртвую петлю». Бургомистерша уже разболтала об этом всем и каждому, так что её супругу не избежать полёта, как бы он не трусил. А он, конечно же, трусит. Зато бургомистерша храбра! Она стоит, широко расставив ноги, машет мужу рукой и кричит на всё Мельничное поле:

— Не забудь сделать над ратушей «мёртвую петлю»! Слышишь?

Бедный бургомистр летит высоко над городом и вскоре возвращается обратно. Он и впрямь сделал над ратушей «мёртвую петлю», но, кроме этой «петли», он сделал кое-что похуже. Что простительно только маленькому ребёнку, а не взрослому бургомистру.

Вскоре всё Мельничное поле узнаёт о случившемся. Все шушукаются и смеются, даже Лизабет кое-что слышит и спрашивает Мадикен:

— Почему бы ему не отправиться на аэроплане прямо в баню?

Мадикен шепчет что-то ей на ухо, и Лизабет хихикает.

— Тут не над чем смеяться — останавливает сестру Мадикен — Думаю, ты не слишком веселилась бы, если бы сама была бургомистром.

— Но я же не бургомистр! — хохочет Лизабет.

Теперь всякий раз, как Мадикен заходит в Люгнет, Аббэ только и говорит что о своём полёте. И дядюшка Нильссон тоже.

— Вот так и гудят целыми днями, как два аэроплана, — замечает тётушка Нильссон.

Дядюшка Нильссон очень гордится своим мальчиком! «Мой сын — небесный властелин» — называет он Аббэ и раз за разом всё повторяет, как взял свою последнюю пятёрку и отдал её мальчугану на билет.