Магия и прочие приключения

Викара недоумённо вытаращилась на госпожу, чьё выражение лица за последние пять минут несколько раз так сильно изменилось без видимых причин, и ведьма, спохватившись, изобразила невозмутимость. Нельзя расслабляться. Эти слуги с таким же интересом смотрели бы, как её сжигают на церковном костре. Она здесь одна, и против всех остальных.

Теперь Пряха.

Многолюдность столицы Нимуанса поражала приезжих. Карета ехала медленно, юный возница бестолково кричал, но бойкие столичные жители совершенно не принимали его в расчёт. Карета останавливалась, дёргалась, снова ехала, солнце светило, люди и птицы орали, и Йера никак не могла собраться с мыслями. Крес собирает всех магов… Зачем – она привыкла не задумываться, уж очень далека и нереальна их цель. Но что получится, если познакомить двух настолько сильных и талантливых колдунов, как Пряха и Крес? Любви точно не выйдет, потому что никто из них не привык уступать. Секретами своими она не делилась даже с Йерой. Интересно, она до сих пор маскируется под ткачиху? И удалось ли ей отшлифовать свой инструмент…

Карета въехала на улицу, и Йера чуть не задохнулась.

В ряду домов сияла дыра.

На месте одного строения красовались развалины.

– Останови здесь, – попросила она кучера, но так тихо, что он не услышал, пришлось крикнуть. – Стой!

Вылезла, сложив руки в молитвенной позе. Справа моментально нарисовался праздношатающийся горожанин.

Да, тот самый дом. Первым порывом Йеры было полезть в развалины, но она тут же сообразила, что «пауки» наверняка обшарили здесь всё сверху донизу.

– Любуетесь, госпожа? – горожанин приблизился. Йера косо глянула, не переодетый ли дознаватель. Хм. Вид круглой дурочки, и вперёд!

– Удивляюсь! Неужто Нимуанс с кем воевал, что развалины посреди города?

Горожанин хохотнул.

– Война-то идёт, да не та. Вы не местная, что ль?

– Только из Дира.

– Тогда вам простительно не знать. Ведьма, говорят, тут жила.

– Ох! – Йера округлила глаза, испуганно попятилась. Даже стоять рядом с колдовскими местами считалось опасным.

– Да, ночью под Зимний Пересвят тут как громыхнуло! Наставники окружили всё! Потом опять – бабах!

– И как, поймали вед… кого-нибудь? – голос Йеры дрожал, и совсем не деланно.

– А вот костра-то я потом и не припомню, – горожанин недоумённо зачесался. – Ну, небось, сгноили в подвале…

– Хвала Вершителю, – Йера трясущейся рукой начертила в воздухе святой знак и спешно забралась в карету.

Согнувшись на скамейке кареты, она думала вовсе не о себе. И даже не о Пряхе, стервозной скрытнице, о ней пока не хватает сил думать… «Ты прав, Крес, с этим надо покончить. Теперь можешь не сомневаться в моём стремлении».

Йера распрямилась и увидела вытаращенные глаза служанки и немой, но рвущийся наружу вопрос: «Мы что, за этим сюда ехали?».

– Поедем в конец улицы. Там тоже была неплохая полотняная лавка… Хоть и не ровня этой.

– Ага. – Служанка успокоилась. – А потом?

– В квартал при дворце, как обычно. Можешь радоваться, в Лестеции мы задержимся надолго.

Глава 10

Сейчас Йану не надо было даже пытаться скорчить рожу пострашней – его и так уже перекосило от многочасового кривляния. Пот стекал от кромки волос, размывая грим. Толпа вокруг топала, хлопала, свистела и жаждала продолжения зрелища. Артисты по очереди после своего номера убегали за фургон перевести дух, и сейчас Йан в ожидании остальных развлекал горожан баснями, прыжками и ужимками.

– …а мышь и говорит лисице – твои зубы даже вон ту сосновую ветку не перекусят!

Йан по очереди изобразил пищащую мышь и возмущенную лису.

– Такую тонкую – легко перекушу, говорит лиса, и хвать ветку – а она в смоле!

Красноречивая пантомима лисы со склеенной смолой пастью.

– Так мышь и ускользнула от глупой лисицы!

И Йан из последних сил, как того требовала басня, колесом прошёлся назад, изображая мышиное бегство и сверкая разноцветными лоскутными панталонами.

Наконец подоспели остальные артисты. Видок у них был не лучше, чем у Йана, но публика этого городишки, не избалованная зрелищами, обещала прибыль – судя по красивым цветным одеждам, здесь были весьма почтенные и денежные граждане, ремесленники, купцы и чиновники.

Жонглируя камнями-голышами, выступил Калидус, и Йан отполз за его спину. Ненадолго – спустя несколько вздохов спину огрело что-то длинное и деревянное. Задрав голову, Йан увидел Тениуса на ходулях.

– Шевелись! – Он ещё раз ловко пнул шута ходулей. Публика взорвалась безжалостным хохотом.

Пришлось, импровизируя, развивать успех. Йан, картинно потрясая кулаками, погнался за акробатом, естественно, не успевая за его длинными шагами на палках. Тениус на миг замер, дождался Йана и ловко сдернул с него шутовской колпак. Зрители покатывались от хохота, что обидней всего – куда больше, чем на басне.

– Ах ты… – Йану даже не надо было изображать злость. Подгадав момент, он ловко сбил ногой ходулю. Палка свалилась, но Тениус махом перевернулся, встал на руку на оставшейся палке, с минуту балансировал под общее оханье, и мягко спрыгнул на землю, на лету хватая Йана за шиворот и сгибая в поклоне.