Майя

Паренек говорил на местном наречии, которое Майя разбирала с трудом. Он несказанно обрадовался пяти мельдам, полученным от Майи, – наверняка за неделю столько не зарабатывал. С вершины утеса вдалеке, на востоке, уже виднелась полоса тяжелых туч. Слева, за городскими стенами, вилась река. Справа, на берегу Флеры, раскинулись особняки зажиточных обитателей города – каменные здания, хоть и не такие роскошные, как в столице, но добротные и ухоженные. На задворках одного особняка сад сбегал к реке, напомнив Майе ее домик в верхнем городе. «Интересно, кто в нем сейчас живет…» – подумала она, сморгнув слезы, и спросила:

– Это заведение Альминиды?

– Нет, сайет, дальше, за городской стеной.

Они направились к древним стенам. Неведомые строители уложили собранные в окрестностях камни и булыжники на скалистые выступы утеса, возведя ограждение в пять локтей шириной. Ступеней, ведущих на стену, не было. Майин провожатый метнулся в сарайчик неподалеку, приволок оттуда стремянку, прислонил к стене и проворно взобрался наверх. Майя последовала за ним, а потом он переставил лестницу на другую сторону и спустился за стену.

Вдоль городской стены вилась тропка – от ворот до самого берега Флеры. Мальчишка уложил лестницу на обочину и повел Майю к реке.

В траве стрекотали кузнечики; в тенечке отдыхало стадо волов под присмотром малышки в лохмотьях. Девочка стала просить милостыню и, получив четверть мельда, убежала, даже не поблагодарив Майю.

– Вон там! – махнул рукой провожатый.

Шагах в двухстах ниже по склону красовался белый особняк, сверкая в ярких солнечных лучах. На плоской крыше стояли глиняные кадки с лаврами, магнолиями и азалиями; стены покрывала гладкая штукатурка, светло-серые решетчатые ставни на окнах манили усталого путника, обещая прохладу и уют. К городской стене примыкала невысокая каменная ограда, за которой начинался ухоженный сад с купами деревьев, яркими клумбами и цветущими кустами. Подстриженная лужайка выходила к реке, где виднелась пристань с лодочным домиком.

С утеса, добела раскаленного беспощадным солнцем, сад выглядел тенистым зеленым островком. Два садовника тащили на коромыслах тяжелые ведра, – должно быть, летом сад поливали беспрестанно, иначе такой красоты не добьешься, на жаре все высохнет. Майя залюбовалась пышной зеленью и с наслаждением вдохнула нежный аромат лилий.

– Мы пришли, сайет, – сказал провожатый.

Она рассеянно кивнула, разглядывая цветущий сад. Меска ничуть не преувеличивала, расхваливая способности Альминиды, – похоже, владелице особняка на самом деле хватало и денег, и вкуса. Даже Оккула восхитилась бы этим великолепием.

Майя отпустила провожатого и пошла вдоль садовой ограды, пытаясь отыскать калитку, но идти пришлось до самого берега, где ограда обрывалась в нескольких шагах от воды. Майя свернула на лужайку и направилась к одному из водоносов – седобородому старику в широкой соломенной шляпе.

– Мне нужно повидаться с сайет Альминидой, – объяснила Майя. – Ничего, если я прямо в дом войду?

Старик подслеповато прищурился, поглядел на юную красавицу и вздохнул:

– Ничего…

Майя дала ему пять мельдов. Старик ахнул, приложил ладонь ко лбу и почтительно склонился перед щедрой гостьей, призывая на нее благословение богов. Майя пошла по тропинке, вьющейся между раскидистых деревьев и цветущих кустов, над которыми порхали сверкающие насекомые и яркие бабочки. Широкие двойные двери в сад, решетчатые, как ставни, и сделанные из легкой и прочной древесины сестуаги, были замкнуты на бронзовую цепь. Майя хотела постучать, но тут заметила на круглом столике у двери медный колокольчик в форме четырех обнаженных девушек, сомкнувших поднятые руки на рукояти – набухшем зарде, вырезанном из темного дерева. «Неннонире понравилось бы!» – подумала Майя и позвонила. Колокольчик не звенел, а глухо постукивал, будто овечий бубенец. Она с любопытством поглядела в чашечку – язычок изображал любовников, сплетенных в тесном объятии, – и поставила колокольчик на стол. Тут цепь отомкнули, двери распахнулись, и на пороге возник исполин не меньше короля Карната. «А, вышибала, – решила Майя. – В доме утех без такого не обойтись».

Она с трудом удержалась от почтительного поклона и с холодным достоинством заявила мускулистому великану:

– Я пришла к сайет Альминиде.

– Вам назначено? – спросил он.

Дильгайский выговор напомнил Майе Лаллока.

– Меска должна была ее предупредить, – объяснила она.

– Входите.

Майя вошла в просторную прохладную гостиную, уставленную ложами с яркими покрывалами и горами подушек. Посредине, у бассейна с фонтаном, стоял длинный стол с резными скамьями. Ставни были закрыты, но через окно в дальнем конце комнаты лился яркий свет, озаряя ступеньки, ведущие в коридор с колоннами.

– Подождите, я ее позову, – пророкотал исполин.

Майя расхаживала по комнате, разглядывая новехонькую мебель, убранство и картины на стенах – в основном скабрезного содержания, но одна изображала пару лебедей, летящих над озером.