Максим Горький. Биография писателя

В «Сказках» писатель выделяет преимущественно положительное, то, что может служить примером, и оставляет в тени отрицательные стороны народной жизни, слабость революционного движения в Италии, расслоение крестьянства, рост империализма.

Мажорные «Сказки об Италии» отразили в своем оптимистическом настроении нараставший в России новый революционный подъем, вливали в читателя веру в свои силы, убеждали в справедливости борьбы пролетариата, звали к революционному героизму. Они резко противостояли преобладавшим в русской литературе тех лет упадку, унынию, проповеди неизбежности смерти, смакованию житейской грязи.

Возбудить в людях действенное отношение к жизни

1

В 1913 году в России широко отмечалось трехсотлетие воцарения династии Романовых — по словам Ленина, «300-летний юбилей грабежа, татарских наездов и опозорения России Романовыми».

Среди прочих мероприятий в феврале 1913 года была объявлена амнистия лицам, привлекавшимся к ответственности за «преступления, учиненные посредством печати», позволявшая Горькому вернуться в Россию.

Ехать на родину — «революционер по нынешним временам больше сделает извнутри России» — советовал Горькому Ленин. Ильич рекомендовал, однако, узнать прежде «не подложат ли свиньи» за участие в работе партийной школы на Капри. «Вероятно, не смогут привлечь за это», — добавил Ленин и оказался прав.

Но пришлось задержаться в Италии — снова обострился туберкулезный процесс — и в Россию Горький выехал только в декабре.

Писатель вернулся на родину, когда страна вновь стояла на пороге революции.

Стачки и митинги протеста по всей России вызвал расстрел рабочих Ленских золотых приисков 4 апреля 1912 года, когда было убито 250 и ранено 270 человек. Ленские события стали толчком к новому революционному подъему в стране: в первой половине 1914 года бастовало почти полмиллиона рабочих. Только разразившаяся мировая война отсрочила революцию — отсрочила, но не сняла с повестки дня.

«1912–1914 годы обозначили собой начало нового грандиозного революционного подъема в России. Мы вновь стали свидетелями великого стачечного движения, какого не знает мир… Накануне войны в Петербурге дело дошло уже до первых баррикадных битв», — писал Ленин.

«…Начали… гулять «народы», небольшими компаниями по 500, 700 и более человеков. Идут, не торопясь, и говорят негромко, в такт шагу: «Хле-ба, хле-ба!..» Сегодня, с утра, мимо окон моих, валом валит публика, направляясь к Троицкому мосту. Фабричные трубы не дымят…» — пишет Горький в мае 1914 года из Петербурга.

Писатель продолжает революционную работу, ведет активную переписку с сосланными революционерами, материально помогает им. Горький сообщал в письмах конспиративные сведения, поднимал дух заброшенных в глушь ссыльных. Беречь горьковские письма было запрещено: их содержание могло оказаться серьезным обвинением для писателя и без того находившегося под наблюдением полиции.

Квартира Горького была своеобразным революционным центром. Несмотря на слежку, писателю удавалось поддерживать связь с руководителями большевистской партии, с ее Петербургским комитетом.

Он помогает «Правде», живо интересуется подпольной работой. «Особенно настойчивый и живой интерес Горький проявлял к тому, что делалось на фабриках и заводах, в гуще рабочей жизни», — вспоминал большевик Бадаев, депутат Государственной думы. «Резко и очень к лучшему изменился тип рабочего… Страшно любопытны питерские фабричные работницы, удивительные женщины… Вы и представить себе не можете, как интересны и серьезны стали простые люди на Руси!» — пишет Горький летом 1914 года.

С марта 1914 года писатель живет в Петербурге на Кронверкском проспекте (теперь проспект Максима Горького), нередко в первые годы надолго уезжая в Мустамяки (теперь Горьковское) под Петербургом. Дачу осаждают докучливые репортеры — тем более, что распространился ложный слух о тяжелом нервном заболевании Горького; за ней наблюдают 20 охранников.

Горький часто беседует с финскими крестьянами. Он высоко ценит «трудолюбие, честность, самобытную культуру» финского народа.

Писатель живо интересуется происходящим в стране, думами и мечтами современников, посещает выставки картин, цирк, французскую борьбу. «Безграничное уважение к смелости человека», «крепкую уверенность в силе разума и науки» чувствует он, наблюдая за полетами первых авиаторов. Часто бывает он в театре, с интересом относится к делавшему в те годы первые шаги искусству кино. В 1916 году Горький говорил: «Возможности кинематографа очень соблазнительны», но добавлял: «Кинематографу очень трудно стать настоящим искусством, пока он в руках дельцов».

Квартира на Кронверкском и дача в Мустамяках — центры литературной жизни Петербурга. Здесь бывают Куприн, Бунин, Чуковский, Маяковский.