Маленькие птичьи сердца

– У фирмы тут нет интересов, Сандей, – улыбнулась Вита, глядя на меня сверху вниз. – Наши интересы в городе. Но ты же не против, чтобы Долли к нам приезжала? – она обняла меня за плечо и растерла его ладонью, будто пыталась меня согреть. – Как же нам повезло, что у нас есть вы.

За ужином нас было четверо; я не поняла, кого она имела в виду, говоря «нам повезло». Но мне понравилось, что нас с Долли определили в пару, что в этой счастливой расстановке я была не одна. Вите надо было изучать не историю искусства, а семантику; она бы уже дослужилась до профессора.

Ролло рассказал о новой машине – он планировал купить ее в эти выходные, вернувшись в город. Только у этой модели были именно такие кожаные сиденья, какие он хотел; он принялся во всех деталях расписывать, какие именно. Его познания в комплектации этого конкретного автомобиля могли сравниться с моими знаниями сицилийских ритуалов.

– Ты же много знаешь о «Лейквью», Ролло, – заметила я. – И о нашем городе. Наверняка, прежде чем купить интернат, ты наводил справки?

Он широко и непроизвольно улыбнулся – как отличалась эта улыбка от той, которую он использовал, чтобы очаровать слушающего его собеседника! Ролло любил говорить о работе, и, хотя предпочитал не разглашать суммы и детали сделок, его глаза горели, когда он описывал сам рабочий процесс. – Да. Конечно. Перед покупкой я всегда навожу справки. Я хорошо знаю Лондон, но этот регион…

– А ты бывал на озере, Ролло? Видел его?

– Конечно! Тысячу раз мимо проезжал. Оно же по дороге.

– Проезжать – это одно. Но ходил ли ты на берег, Ролло? Стоял ли на берегу, смотрел ли на озеро?

Он взглянул на меня. Выражение его лица снова стало настороженно-обезоруживающим: слегка опущенный подбородок, поднятые брови и тонкая улыбка, будто намекающая, что у нас с ним есть общий секрет, о котором мы никому не расскажем.

– Ну расскажи, – он обвел пространство перед собой широким жестом, словно пропуская вперед себя невидимого гостя. – Расскажи про озеро.

Я понимала, что моя история про озеро никому не понравится. И рассказала другую историю – о моем отце.

Уолтер был высок и крепко сложен; с его смерти прошло много лет, а местные продолжали вспоминать о нем со смесью восхищения и трепета. Однажды на моих глазах он сбросил ботинки и грациозно нырнул в озеро за туристом, который выпал из рыбацкой лодки, фотографируя окрестности. Другие тоже попрыгали в воду, пытаясь спасти утопающего, но тот, обезумев от страха, отталкивал спасательный круг и затягивал товарищей под воду, когда те подплывали близко. Уолтер же, недолго думая, ударил утопающего кулаком в лицо, вырубил его и вытащил на берег, где уложил на камни так бережно, что группа местных кумушек заохала и заахала от умиления. Намокшая темно-синяя рубашка льнула к его мускулистой груди; стоя на берегу озера, он пригладил растрепавшиеся волосы. Заметив среди зевак нашу соседку, бывшую медсестру, он сурово окликнул ее и велел подойти и проверить жизненно важные показатели спасенного туриста. Тот лежал на камнях и ловил воздух ртом, придавленный промокшим насквозь тяжелым шерстяным костюмом.

Ролло никак не прокомментировал эту историю, но задал несколько вежливых и общих вопросов о моем отце. Он всю жизнь прожил в нашем городке? Нет? Неужели не скучал по большому городу? Он замолчал, лишь когда Долли вошла в комнату и внесла стеклянную миску с трайфлом; он всегда прекращал говорить, когда выносили десерт, чтобы Долли и Вита могли насладиться этим срежиссированным моментом застолья. Сейчас он сидел на стуле очень прямо, поза его была еще более сдержанной, чем обычно; узкий темно-синий пиджак натянулся на груди. Его гордость своим новым приобретением казалась наивной и трогательной. Ролло производил впечатление человека, неспособного относиться серьезно ни к чему и ни к кому, кроме себя самого; исключением, пожалуй, была Вита. Моим единственным близким человеком была Долли; та много говорила, но совсем не делилась со мной самым сокровенным. Я вдруг поняла, что у Ролло и Виты наверняка было свое озеро и своя Сицилия, просто об этом не мог знать человек, который познакомился с ними совсем недавно, – то есть я. Вслед за Долли зашла Вита; она несла на руках Зверя, и тот сидел, прильнув к хозяйке, и завороженно смотрел ей в лицо. Он не напрягался, как часто напрягаются собаки, когда их берут на руки, а полностью расслабился в ее руках, как младенец; лапки доверчиво повисли.

– Ви! – искренне восхитился Ролло. – Какой роскошный десерт. Неужели сама приготовила?