Маленький чайный магазинчик в Токио

– Тогда я пока пройдусь по магазинам, – она разгладила ткань платья на завидно тонкой талии. Если не присматриваться, то ее лицо казалось бесстрастным, но Фиона заметила в ней что-то напоминающее портрет в музее фотографии, на котором Юми была в белом шелковом платье с выражением нерушимого триумфа на лице. Он чувствовался в легком изгибе ее губ, в ее уверенном взгляде.

– Тогда до встречи! – Она взяла свою сумку «Малбери» и ушла.

Ее шаги гулко отдавались по деревянным ступенькам, но Гейб никак не отреагировал. Он протянул руку за картой памяти. Чувство опустошения охватило Фиону. Может, Гейб и сказал, что хотел бы снова увидеться с ней в Лондоне, но он все еще был привязан к Юми, и ничто не могло разорвать эту связь.

– Хочешь кофе или что-нибудь еще? – спросил он, загружая фотографии, миниатюры появлялись на экране одна за другой, как маленькие солдатики, строгим строем явившиеся на службу.

– Да, мне самой можно себе налить? – спросила она, жалея, что ее голос звучит скованно.

Он поднял голову от экрана и, протянув руку, притянул Фиону.

– Извини… Я не знал, что она в Токио. Она только что заглянула.

– Ничего, конечно, все хорошо. – Фиона пыталась вести себя непринужденно, но знала, что улыбается натянуто. Но сейчас она не будет выяснять отношения, и тем более она не хочет выглядеть мелочной и требовательной.

– Это ничего не значит, обещаю!

Он встал и заключил ее в объятия, его пальцы поглаживали ее предплечье – это раздражало, будто ее нужно было успокаивать.

– Мы только сходим с ней куда-нибудь попить кофе, я ненадолго. Ты же говорила, что хочешь сделать несколько фотографий Сэцуко и чайного магазина. Я вернусь к ужину. Ее муж снова в отъезде, ей одиноко. У нее больше никого нет… – Она уловила настороженность в его тоне, он не был уверен, как она отреагирует. – Я могу тебе написать, когда освобожусь, и встретимся здесь.

Она изучала его лицо. Он говорил искренне, но ей было интересно: он понимал, как это прозвучало?

«Второе место, – подумала она, – я всегда буду на втором месте для Гейба».

– Нет, вовсе нет, – сказала она с фальшивой радостью в голосе. Какой был смысл поднимать шум? Грубо и бессмысленно. Он не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать. – Если ты не против, я бы поработала здесь над альбомом для Харуки и Сэцуко.

– Прекрасная идея! Распечатай фотографии, а у меня есть пара альбомов для презентаций, можешь взять.

Он встал, достал два альбома с полки над головой и положил на стол.

– Я всегда держу их про запас, полезно использовать для презентации работы клиента.

– Спасибо! Отлично. – Она пошла к кофемашине и на ходу бросила на Гейба скептический взгляд, потому что уж слишком сильно он был поглощен экраном. – Хочешь кофе?

– Да, пожалуйста. – Он пододвинул свой стул к другому столу и взял блокнот. – Ручка и бумага по-прежнему лучше всего подходят для записи номеров изображений.

Кивнув, она направилась к маленькой кухне, но зацепилась ногой за ручку его рюкзака, лежавшего на полу. Что-то закружилось по полу. Черт, его телефон! Он стремительно полетел, но был остановлен маленьким холодильником в углу.

– Извини! – сказала она, поспешно вытаскивая телефон, который оказался зажат под холодильником. Хоть бы он не разбился!

– Что такое? – Гейб все еще был поглощен переписыванием чего-то в блокнот, а Фиона скрестила пальцы: только бы телефон был цел!

К счастью, телефон был цел, но это был не телефон Гейба.

Как только она взяла телефон, на экране вспыхнули знакомые обои с изображением оперного театра в Копенгагене.

Она перевела взгляд с экрана на Гейба и обратно.

– Гейб?

– А? У тебя здесь отличные снимки!

– Гейб! – на этот раз она позвала более резко.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Фиона держала телефон и пыталась сопоставить все факты. Ее телефон был в сумке Гейба. Прямо на самом верху. Значит, он знал, что он там был. Все время знал.

На его лице промелькнула целая гамма эмоций: загнанный в ловушку, застигнутый врасплох и ощущающий вину, прежде чем остановиться на недоумении.

– Это мой телефон.

– Эм… ага, – сказал он, и она увидела, как его кадык опустился. – Твой телефон.

– Почему он в твоей сумке?

Гейб поморщился и встал. Когда он сделал несколько шагов к ней, Фиона выставила телефон перед собой, словно меч, хотя и крайне жалкий меч, но так она предупреждала его держаться на расстоянии, но Гейб продолжал идти к ней.

Она покачала головой.

– Нет, не подходи!

Он вздохнул и поднял руки.

Она моргнула, глядя на него. Неужели он правда думал, что вот так легко отделается?

– Прости, но я сделал это для твоего же блага.

Фиона возмущенно приподняла бровь, давая понять, что она думает об этой жалкой реплике.

– Для моего блага?

– Прости… Прозвучало по-идиотски, когда я сказал это вслух.

– Наверное, потому что так и есть!

– Я хотел, чтобы ты хорошо провела время и… не переживала о маме каждые пять минут.

Она позволила его словам утонуть в океане ярости, которую излучала каждая клеточка ее мозга. Если бы возможно было сделать его снимок прямо сейчас, то он, вероятно, выглядел бы как ядро вулкана перед извержением.