Малый дом в Оллингтоне. Том 1

– Мистер Кросби!

– Теперь вам все известно, и вы можете себе представить, счастлив я или нет. Вы, кажется, сказали, что время одеваться к обеду.

И без дальнейших объяснений молодые люди разошлись по своим комнатам.

Как только Кросби очутился в комнате один, то опустился в кресло и начал вырабатывать план дальнейших действий. Не следует, однако же, полагать, что сделанное им признание было высказано единственно с той целью, чтобы выйти из затруднительного положения. В течение недели атмосфера замка Де Курси действовала на него. Каждое слово, которое слышал Кросби, и каждая фраза, произнесенная им в ответ, как будто стремилось разрушить в нем все прекрасное и истинное и пробудить в его сердце самолюбие и стремление к обману. В течение этой недели он десятки раз говорил себе, что никогда не мог бы быть счастливым с Лили Дейл, и также никогда не мог бы осчастливить ее. Потом он прибегал к софизмам, с помощью которых старался убедить себя, что с его стороны было бы справедливо поступать соответственно своим желаниями. Не лучше ли было бы для Лили, если бы он решился бросить ее, чем жениться на ней против велений своего сердца? И если он действительно не любил ее, то не совершит ли он гораздо большего преступления, женившись на ней, вместо того чтобы покинуть ее? Он признавался самому себе, что был неправ, позволив внешнему миру поселить в себе убеждение, что любовь такой непорочной девушки, как Лили, это слишком мало для его счастья. Между тем это убеждение окончательно утвердилось в нем, и Кросби оказался не в силах бороться с этим. Если бы он мог каким-либо самопожертвованием обеспечить благополучие Лили, он не поколебался бы ни на минуту. Но благоразумно ли было приносить в жертву и ее, и себя?

Кросби долго рассматривал и обсуждал эти вопросы наедине с собой и наконец пришел к заключению, что его долг – нарушить обещание, данное Лили, и вместе с тем убедил себя, что женитьба на дочери графа Де Курси удовлетворит его честолюбие и поможет ему в борьбе за место под солнцем. Он нисколько не сомневался, что леди Александрина примет его предложение, особенно если удастся убедить ее простить его за помолвку с Лили Дейл. До какой степени леди Александрина склонна к прощению в этом деле, Кросби не мог предугадать, потому что не знал еще, как легко способна женщина простить подобное преступление, особенно если счастье преступника будет зависеть только от нее.

Было еще и другое обстоятельство, сильно влиявшее на Кросби и порождавшее в нем нынешнее настроение и теперешние стремления, хотя в то же время она заставляла его сердце желать совершенно обратного. Он не решался немедленно вступить в брак с Лили Дейл, собственно, из-за ограниченности своего содержания. Теперь же он надеялся на значительное увеличение этого содержания. Один из представителей Кабинета министров в одном из комитетов палаты общин получил более высокое назначение, а все были уверены, что секретарь Генерального комитета, где служил Кросби, займет вакантное место представителя. В этом не было ни малейшего сомнения. Но далее вставал вопрос о том, кто же займет освободившееся место секретаря. Кросби получил уже два или три письма по этому поводу, хотя вероятность сделать шаг на служебном поприще и казалась небольшой. Содержание Кросби увеличилось бы от семисот до тысячи двухсот фунтов стерлингов. Его друг, нынешний секретарь, заверял в письме к нему, что у Кросби нет никаких вероятных соперников на этом поле. Если его ожидало такое счастье, то какие же могли еще встретиться затруднения в его женитьбе на Лили Дейл? Но увы, он смотрел на этот предмет совсем с другой точки зрения! Не могла ли графиня помочь ему в этом повышении? И если судьба уготовила ему такие прекрасные должности, как секретарь Генерального комитета, представитель Кабинета министров, председатель палаты и тому подобное, то не благоразумно ли было бы с его стороны начать борьбу за обладание такими должностями с помощью хороших связей?

Вечером Кросби сидел в своей комнате и думал обо всем этом. Со времени своего приезда в замок Курси, он только два раза писал Лили. С первым письмом мы познакомили наших читателей. Второе письмо было написано в том же духе, хотя Лили, читая его, бессознательно испытывала меньше удовольствия, чем при чтении первого послания. В выражениях любви не было недостатка, но они были слабы и не наполнены чувством. В них не было искренности, хотя сами они и не обнаруживали в себе ничего, за что можно бы было их критиковать. Ведь не многие лжецы способны лгать с совершенной легкостью, точно подражая истине, а Кросби, как ни был испорчен, не достиг еще, однако, такого совершенства. Он ничего не говорил Лили о надеждах на повышение, которое открывалось для него, но снова намекал на свою привязанность к большому свету, признаваясь впрочем, что пышность и суета замка Курси совсем не доставляли ему особого удовольствия. Сказав леди Александрине, что любит ее, он решился проложить себе другую дорогу, он был вынужден признаться самому себе, что жребий брошен.