Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Размышляя обо всем этом, Кросби испытывал некоторое удовольствие. Вскоре после признания в любви в Оллингтоне, он чувствовал, что вместе с этим признанием как будто перерезал себе горло. Он старался убедить себя, что может жить спокойно и с перерезанным горлом, и пока Лили находилась при нем – был убежден, что в состоянии существовать так, но теперь он начал обвинять себя в самоубийстве. Таково было его настроение даже в то время, когда он находился в Оллингтоне, а в ходе пребывания в замке Курси его суждения по этому поводу сделались еще увереннее. Но так как самозаклание еще не состоялось, то Кросби начал думать, что есть еще возможность спастись. Не считаю нужным говорить, что это не было для него полным торжеством. Даже если бы не имелось материальных затруднений, ставших причиной его размолвки с Лили, и если бы у этой девушки не было родственников, с гневом которых ему предстояло столкнуться, и даже если бы призрак бледного личика невесты в безмолвии своем не был красноречивее бушующего шторма упреков со стороны ее дяди, кузена и матери, Кросби не мог бы казаться совершенно бессердечным. Как сказать ему все это девушке, которая так искренне любила его, которая так обожала его, что, по его собственному признанию, ее любовь служила бы для него источником блага во всей последующей жизни, и все равно, будет ли эта жизнь сопровождаться радостью, или печалью. «Я не достоин ее. Так и скажу ей», – решил он для себя. Как много молодых коварных мужчин старались успокоить свою совесть подобного рода притворным смирением? Во всяком случае, в эту минуту, вставая с кресла, чтобы одеться к обеду, Кросби признавал, что жребий был брошен и что теперь он мог свободно говорить леди Александрине, что ему угодно. «Ведь не я первый прохожу через этот огонь, – говорил он себе, спускаясь в гостиную, – проходили многие другие и выходили без обжога». И при этом он припомнил имена различных джентльменов известных фамилий, которые в дни своей молодости впадали в то же заблуждение, в каком находился и он.

Проходя через зал, Кросби догнал леди Джулию Де Гест и успел отворить для нее дверь в гостиную. При этом он вспомнил, что, когда леди Александрина и он стояли у окна, леди Джулия вошла в бильярдную с одной стороны и вышла с другой. В те минуты он не обратил на леди Джулию особенного внимания, теперь же, отворив для нее дверь, сказал ей какой-то весьма обыкновенный комплимент.

Леди Джулия в некоторых случаях была суровая женщина и обладала значительным запасом присутствия духа. В течение минувшей недели она видела все, что делалось вокруг нее, и становилась все более и более сердитой. Хоть она и отреклась от родственных связей с Лили Дейл, но сейчас несмотря на это испытывала к ней сочувствие и даже симпатию. Почти каждый день она повторяла графине какой-нибудь эпизод из истории с помолвкой Кросби, говорила о помолвке твердо, как о деле решенном во всех отношениях. С рассказами подобного рода она обращалась исключительно к графине, но в присутствии Александрины и всех гостей женского пола. Впрочем, все, что она говорила, принималось просто, с улыбкой недоверия. «Боже мой! Леди Джулия, – сказала наконец графиня, – я начинаю думать, что вы сами влюблены в мистера Кросби: так постоянно твердите одно и то же о его помолвке. Услышав, что так громко трубят об успехе молоденькой девушки, другой, право, подумает, что в вашей округе молодым девицам чрезвычайно трудно находить женихов». Леди Джулия на минуту замолкла, но молчание далось ей нелегко, ведь предмет разговора так близко ее касался.

Теперь же, когда леди Джулия, сопровождаемая мистером Кросби, входила в дверь, почти все, кто съехался в замок Курси, собрались в гостиной. Увидев толпу, леди Джулия вдруг повернулась и обратилась к мистеру Кросби более громким голосом, чем требовалось для разговора в гостиной.

– Мистер Кросби, – сказала она, – давно ли получали известия от нашего милого друга Лили Дейл?

С этими словами, она пристально посмотрела ему в лицо, и в ее взгляде выражалось значения гораздо более, чем в словах. В гостиной повисла тишина, взгляды всех устремились на Джулию и на Кросби.

Кросби вмиг приготовился храбро выдержать атаку, но чувствовал, что не властен над изменившимся цветом лица, и не может сдержать выступившего на лбу холодного пота.

– Я вчера получил письмо из Оллингтона, – сказал он, – надеюсь, вы слышали о неприятной встрече вашего брата с быком?

– С быком! – произнесла леди Джулия.

Очевидно стало, что ее атака отражена и фланг оголен.

– Боже праведный! Какие вы странные, леди Джулия, – сказала графиня.

– Что же это была встреча с быком? – спросил достопочтенный Джордж.

– Дело в том, что граф был атакован быком посреди одного из своих собственных полей.

– Ах, Боже! – воскликнула Александрина, а затем послышались разные другие восклицания от всех собравшихся гостей.

– Впрочем, он не получил никаких ушибов, – продолжал Кросби. – Молодой человек по имени Имс, будто небом посланный на помощь, на своих плечах унес графа.