Малый дом в Оллингтоне. Том 1

Как бы то ни было, Джонни решился писать. Мысленно составляя проект письма, он сел под старое дерево, стоявшее на том месте, где встречалось и пересекалось несколько лесных тропинок. Составленное здесь письмо было бы очень недурно, если бы только он сейчас же написал его и отнес на почту. Каждое слово этого письма отличалось точностью, каждое выражение было ясно, определено и вполне оправдывало его намерение. Он признавал себя виновным в том, что ввел в заблуждение свою корреспондентку и дал ей повод воображать, что она владеет его сердцем. Он не мог отдать своего сердца в ее распоряжение. Он был довольно легкомыслен, не написав ей на первое письмо, его удерживала боязнь огорчить ее, но теперь он считает себя обязанным по долгу совести и чести объявить ей истину. Объяснив все это, он прибавил, что не намерен возвращаться в Буртон-Кресцент, зная, что его присутствие там будет для него тяжело. Он всегда будет питать к ней глубокое уважение (о Джонни!), будет надеяться, что жизнь ее будет сопровождаться благополучием и счастьем. Таково было содержание письма, мысленно сочиненного Джонни под деревом, но перевести это письмо на бумагу было делом, как знал и сам Джонни, чрезвычайно трудным. Он повторил его и заснул.

– Молодой человек! – раздалось в его ушах во время сна.

Сначала Джонни подумал, что голос этот ему приснился, но когда слова «молодой человек» повторились, Джонни проснулся, приподнялся и увидел перед собой здоровенного джентльмена. С минуту он не знал, где находился, и не мог понять, каким образом попал сюда. Глядя на деревья, он не мог припомнить, долго ли пробыл в лесу. Он узнал джентльмена, хоть и не видел его более двух лет.

– Молодой человек, если вы хотите заработать ревматизм, то выбрали самый лучший способ. Гм! Да это, кажется, молодой Имс, не правда ли?

– Да, милорд, – отвечал Джонни, глядя на румяное лицо графа.

– Я знал вашего отца, хороший был человек, только ему не следовало бы заниматься фермерством. Иные думают, что можно заниматься сельским хозяйством, не изучив этой науки, и, право, сильно ошибаются. Я могу держать ферму, потому что изучил сельское хозяйство. Как вы думаете, не лучше ли вам встать?

Джонни встал на ноги.

– Впрочем, если хотите, то можете лежать сколько угодно, но только в октябре, вы знаете…

– Извините, милорд, что я без позволения расположился на вашей земле, – сказал Имс. – Я шел по тропинке и…

– Ничего, сколько вам угодно. Если вы пойдете со мной в дом, то я предложу вам что-нибудь перекусить.

Джонни отклонил это гостеприимное предложение, сказав, что уже поздно и что он должен вернуться домой к обеду.

– Пойдемте же вместе, – сказал граф. – Вы не найдете короче дороги, как мимо моего дома. Боже мой, Боже мой! Как хорошо я помню вашего отца. Он был умнее меня, несравненно умнее, но только ничего не смыслил в фермерстве, даже ребенок лучше него сумел бы отправить скот на рынок. Кстати, говорят, вас определили на государственную службу, правда ли это?

– Правда, милорд.

– Весьма хорошее дело, прекрасное дело. Но зачем же вы спали в лесу? Ведь вы знаете, теплые дни миновали, напротив, я даже нахожу, что наступают холода.

И граф пристально посмотрел на Джонни, как бы решившись проникнуть в глубину его тайны.

– Я пошел прогуляться, кое о чем думал, присел под дерево и заснул.

– Вероятно, вы в отпуске?

– Так точно, милорд.

– Не случилось ли у вас чего-нибудь дурного? Вы кажетесь таким озабоченным. Ваш бедный отец часто бывал в затруднительном положении.

– Ведь я не занимаюсь фермерством, – отвечал Джонни, делая попытку улыбнуться.

– Ха-ха-ха!.. Правда, совершенная правда. И пожалуйста, никогда не занимайтесь, пока не научитесь, это все равно что не умеючи взяться за сапожное дело, решительно то же самое. Так с вами не случилось ничего дурного, а?

– Нет, милорд, по крайней мере, ничего особенного.

– Ничего особенного! Я знаю очень хорошо, что молодые люди, живя в Лондоне, часто наживают себе хлопоты. Если вам понадобится что-нибудь… совет или что-то в этом роде, приходите ко мне в любое время, ведь я очень хорошо знал вашего отца. А что, вы любите стрелять?

– Я в жизни никогда не стрелял.

– И прекрасно. Сказать вам правду, я не очень-то жалую молодых людей, которые берутся за ружье, когда не во что стрелять. Да вот что, хорошо что вспомнил, я пришлю вашей матери немного дичи. (Здесь будет кстати сказать, что мистрис Имс довольно часто получала дичь из гествикского господского дома.) – Холодный фазан за завтраком – вещь отличная. Фазан за обедом – дрянь, настоящая дрянь. Вот мы и у дома. Не хотите ли зайти и выпить стакан вина?