Малый дом в Оллингтоне. Том 1

– Не знаю, могу ли я даже и теперь объясниться как следует. Впрочем, я надеюсь, вы не будете взыскательны. Адольф, если вы желаете, чтобы все было кончено между нами, я согласна.

– Лили!

– Я говорю вам серьезно. Если желаете, я согласна. И если я сама предлагаю это, то будьте уверены, что я никогда не стану обвинять вас, если вы только верите моему слову.

– Лили, наверно, я наскучил вам!

– Нет. Вы мне никогда не наскучите, как никогда не наскучит мне любить вас. Я не хотела высказать этого теперь, но я только смело отвечаю на ваш вопрос. Вы мне наскучили? Да какой девушке может наскучить обожаемый ею человек? Я скорее соглашусь умереть в борьбе со своей любовью, чем быть причиной вашей гибели. Это будет лучше, причем во всех отношениях.

– Кажется, я ни слова не говорил о своей гибели.

– Выслушайте меня. Я не умру, если вы оставите меня, сердце мое не сокрушится совсем. Правда, я не в состоянии буду полюбить кого-нибудь на свете так, как я любила вас. У меня есть Бог и Спаситель, и этого будет для меня довольно. Я обращусь к ним с полной признательностью, если они признают за благо, чтобы вы меня оставили. Я даже обращалась к ним, и…

В этот момент речь ее прервалась. Душевное волнение ее было так сильно, что слова и голос изменили ей. Скрывая от Кросби, что пытается совладать со своими чувствами, Лили отвернулась и пошла по траве.

Разумеется, Кросби последовал за ней, но не так быстро, и этим предоставил Лили время взять себя в руки.

– Я говорю вам правду, – сказала Лили. – У меня достаточно твердости, чтобы высказать вам это. Хоть я согласилась стать вашей женой, но поверьте, я могу перенести разлуку с вами теперь же, сейчас. Милый Адольф, хотя эти слова и покажутся вам бессердечными, но я все-таки скажу. Милый Адольф, верьте мне, я скорее соглашусь навсегда разлучиться с вами, чем цепляться за вас, стать камнем на шее, которой тянет вас на дно, и утопить в хлопотах и заботах. Да, я соглашаюсь на это вполне. Конечно, разлучаясь с вами, я потеряю то, что было для меня так дорого. Но в мире есть нечто большее, гораздо большее. Я постараюсь быть счастливой, да, милый Адольф, я буду счастлива. В этом отношении не бойтесь за меня.

– Но, Лили, почему все это говорится мне здесь, сегодня?

– Потому что я считаю это своим долгом. Теперь я поняла ваше положение, только теперь. До вчерашнего дня мне не приходило этого в голову. Когда вы делали мне предложение, вы думали что я… что у меня есть состояние.

– Лили, теперь не следует и говорить об этом.

– Но ведь вы думали. Теперь я все вижу. Конечно, стало бы лучше, если б можно было сказать, что я ошибаюсь. Тут получилось недоразумение, и мы оба сделались страдальцами. Но зачем же допускать, чтобы эти страдания увеличились. Милый Адольф, с этой минуты, вы свободны. Ни я, ни даже сердце мое не будем обвинять вас за принятие этой свободы.

– Неужели вы страшитесь бедности? – спросил Кросби.

– Я страшусь ее за вас. Вы и я жили по-разному. Вы привыкли к роскоши, к удовольствиям, о которых я не имею понятия. Повторяю еще раз, что я могу перенести разлуку с вами, но не соглашусь ни за что в мире сделаться источником вашего несчастья. Да, я перенесу, и никто не осмелится сказать о вас в моем присутствии что-нибудь дурное. Я привела вас сюда с тем, чтобы вы произнесли слово разлуки, и даже более: посоветовать вам, чтобы вы произнесли его.

Кросби молчал, держа Лили за руку. Лили смотрела ему прямо в лицо, между тем как глаза Кросби устремлены были в облака. В эти тяжелые минуты молчания душа его переносила тяжкую пытку. Что если принять это предложение? Найдутся люди, которые будут говорить о нем неприятные вещи, будут осуждать его, но разве не говорили подобных вещей и не осуждали многих других без всякого для них вреда? Не лучше ли будет для них обоих, если они разлучатся? Лили погорюет, потом забудет свое горе и снова полюбит, как это бывало и с другими девушками, а что касается него, то он избегнет гибели, которая угрожала ему и на которую он в течение последней недели смотрел как на неизбежную участь. Это была гибель, совершенная гибель. Правда, он любил Лили, он признавался в этом самому себе. Но такой ли он человек, чтобы для любви бросить свет? Бывали и такие люди, но принадлежит ли он к числу подобных людей? Мог ли он быть счастлив, в каком-нибудь маленьком домике близ Новой Дороги, с полудюжиной детей и ужасными переживаниями по поводу очередного счета, пришедшего от булочника? Из всех ныне живущих он ведь не последний позволил себе попасть в такую западню? Все эти мысли промелькнули в голове у Кросби в то время, когда он смотрел в облака, стараясь принять вид величественный и благородный.

– Отвечайте же, Адольф, скажите, что это так должно быть.

Сердце изменило ему, у него не достало присутствия духа вытащить себя из затруднительного положения.

– Если я вполне понимаю вас, Лили, то все это происходит не от недостатка любви с вашей стороны?

– Недостатка любви с моей стороны! Вам бы не следовало говорить мне это.