Мама кукол

Ее разбудил резкий стук. Нина дернулась, открыла глаза и окинула взглядом полупустой автобус. Еще один удар. Она поглядела в окно и заметила подпрыгивающую рядом с автобусом Соню, которая махала руками в сторону двери.

– Мне выходить, – спохватилась Нина.

– Ну ты клуша, чуть свою остановку не проспала, – улыбнулась подруге Соня, когда та выскочила из автобуса. – Два часа дня, солнце печет вовсю, как ты умудрилась в таких условиях уснуть?

– У меня отпуск, имею право спать хоть целыми сутками даже в самых неподходящих для этого местах, – усмехнулась Нина. – Лильку ждем?

– Ждем.

Они уселись на скамейку в тени платанов. Хотя в этой части города всегда безлюдно, тишины здесь не бывало никогда. Отсутствие людей возмещалось огромными стаями птиц, которые слетались поближе к морю на кормежку и, по-видимому, на распевку. Громче всех, предсказуемо, распевались чайки. Вот и сейчас над остановкой пролетела одна, оглушая всех вокруг своим смехом.

Девушки молча проводили ее взглядом.

– Машка вернулась, – едва слышно сообщила Соня.

Удивившись, Нина повернула к ней голову.

– Откуда ты знаешь?

– Антошка сказал. Отыскал ее все-таки, – Сонино лицо на мгновение исказила гримаса отчаяния. – Снова она ему сказки рассказывает, а он потом нас ими пугает.

– Про меня ничего не рассказывала? – Нина сжалась, будто в ожидании приговора.

– Не-а. Про тебя молчит. Хотя кто ее знает, она же прямо никогда не говорит. Любительница метафор.

– Про лошадей что-нибудь было? – не могла расслабиться Нина.

– Нет, про лошадей точно не было. Она сейчас про другое поет, – Соня посмотрела на горлицу, которая деловито вышагивала вдоль остановки.

– Про что? – заинтересовалась Нина. – Про статуи? Про русалок? Про русалок, да? Не может быть, чтобы она, живя в усадьбе у Тихого озера, про русалок молчала, – проговорила она и осеклась. Все-таки «живя» – не самое подходящее слово для призрака.

Соня неопределенно пожала плечами. Она всегда увиливала от разговоров о сестре-близняшке, и было удивительно, что сейчас сама о ней заговорила. Нина решила помолчать, дать подруге время. Той явно хотелось чем-то поделиться, но храбрости для этого она пока не набралась.

Горлица тем временем загребала лапками и заинтересованно поглядывала на девушек чернильным глазом.

– Ее присутствие тебя нервирует, да? – не выдержала Нина.

Соня удивленно вскинула брови:

– Да нет, пусть ходит, жалко, что ли.

– Да я про Машу.

Месяц назад Нина не понимала, почему Соня начинала психовать каждый раз, когда Антон упоминал другую Соню. Ведь Маша – ее сестра, самый близкий человек. Как можно бояться призрака того, кто при жизни не сделал тебе ничего плохого? Да, Маша была темным близнецом, и это вроде как все усложняло, но все же… Иметь возможность выходить на связь с душой любимого человека – это ли не счастье? Сама Нина была уверена, что не испугалась бы, если бы с того света с ней попыталась связаться Эля или мама. С радостью пошла бы на контакт. Но события последних недель перевернули ее мировоззрение с ног на голову, и теперь она понимала подругу как никто другой.

Соня еще с минуту понаблюдала за воображулей-горлицей и заговорила:

– Ты, я думаю, многое слышала про особую связь близнецов, которую так любят эксплуатировать писатели и киношники. Что мы якобы чувствуем боль друг друга на расстоянии, страдаем, когда одного из нас нет рядом. В массе своей эти россказни – полная чушь, но доля правды в них все же есть. По крайней мере, у нас с Машкой так было. Мы понимали друг друга без слов, нам в голову одновременно приходили одни и те же мысли, нравились одни и те же вещи и боялись мы всегда одного и того же. Но самое главное – мы могли посылать друг другу сны. Допустим, придумаю я вечером какую-нибудь байку, засну с мыслью о ней, а Маша увидит ее во сне, – Соня усмехнулась. – Да, звучит как бред, но это правда. Своего рода телепатия, только через сон, – она вновь улыбнулась, на этот раз с нежностью. – Мы так друг другу мстили, когда ругались: не поделим что-нибудь и посылаем одна другой кошмары, потом обе орем всю ночь. Забавно было, – Соня снова стала грустной. – Она не посылала мне сны уже тринадцать лет, с того самого дня, как пропала.

Нина взглянула на грустное Сонино лицо:

– Может быть, потому что она мертва?

Соня махнула головой:

– Нет. Даже мертвая Машка нашла бы способ со мной связаться.

– Тогда почему?

– Потому что не хочет. Обиделась, разочаровалась, отреклась и больше не желает быть моей сестрой-близняшкой.

– Сонь…

– Да, Нин, это так. Маша не хочет иметь со мной ничего общего. Даже на связь она выходит с Антошкой, а не со мной.

Нина задумалась на минуту и возразила:

– Но ведь в случившемся не было твоей вины, за что на тебя обижаться?

Соня тяжело вздохнула и посмотрела на подругу своими ясными васильковыми глазами.

– Вообще-то, Нин, все было не совсем так, как вы привыкли думать…

Дверцы очередного автобуса с шипением разъехались, и довольная Лиля спрыгнула со ступеньки, спугнув горлицу.

– Ну вот, – проводила взглядом птицу Соня. – А она так хотела стать нашей подружкой.