Манаус

– Рамиро думает, что нам нужно уйти с Путумайо. Рамиро знает, что скоро мы доберемся до Напо. Напо – это река, которую Рамиро хорошо знает. Это владения его народа, а вскоре мы доберемся и до Курарай.

Ни Аркимедес, ни «Гринго» ничего не сказали в ответ, лишь сдержанно кивнули, с трудом сдерживая эмоции – им хотелось кричать, им хотелось обнять индейца, обнять друг друга – они понимали, что их мучениям подходит конец. Вот она – долгожданная свобода, почти на расстоянии вытянутой руки.

Этой ночью они продолжили плыть по Путумайо, но утром оставили пирогу и углубились в джунгли, двинулись на запад в поисках Великой Напо.

В течение шести дней шли вперед без каких-либо проблем, и Рамиро, не сомневаясь, использовал все тропы, попадавшиеся на их пути.

Он заверил своих товарищей, что земли эти принадлежат племенам кофанес, аламас и юмбос, что люди эти все мирные, что они живут в постоянном страхе из-за набегов перуанских бандитов – людей Араньи, приходящих сюда, как и на земли аука, в поисках рабов. Они могут не опасаться ни внезапных атак, ни засад со стороны индейцев, но и помощи от них не дождаться, потому что как только они узнают об их присутствии, то сразу же скроются в самой глухой чаще леса.

День ото дня линия далеких гор вырисовывалась все четче и четче, и Рамиро объяснял им как называется каждая вершина и где и какие протекают реки. Высокий Кайамбе вон там – это середина всех земель; там Ревентадор, постоянно пугающий индейцев своими извержениями, а у его подножия протекает Кока – проклятая река, недоступная для человека, гнездо летучих мышей, вампиров и змей. Пайярмино протекает рядом с Кока, но течение там спокойное, и в честь этой реки когда-то, давным-давно, назвали того, кто теперь носит имя «Мало-мало». А вот там, налево, виднеется вершина Антисана – вулкан, куда никогда не поднимался ни один житель сельвы. И, наконец, Сангай, чей столб дыма и ослепительные снега величественно парят над всем эквадорианским востоком. Сангай – обитель многих богов, которым поклоняются аука, а постоянный дым, поднимающийся над вершиной – верный признак того, что все они там и охраняют свой народ. И в конце Рамиро показал, где должна протекать Курарай – самая красивая река в мире, место, где он родился и по которой отвезет их до Тены.

– А вот там, за теми горами, лежит город, где никогда не говорят о каучуке.

– Кито!

Река Напо возникла перед ними, спокойная, величественная и необъятная. Она несла воды от ледников с самых неприступных вершин, течение ее было медленным, и вся эта масса воды попадала в гигантское русло самой огромной реки – Амазонки.

Воды здесь были мутные, но время от времени в русло впадала река с прозрачным потоком, потом все перемешивалось, и прозрачная вода исчезала.

В то время, когда они подошли к реке, уровень воды в Напо сильно упал, и можно было бы пересечь ее вплавь, но Рамиро предпочел построить плот. Плот спустили на воду, и течение медленно понесло его, пока они не пристали к маленькому песчаному пляжу на противоположном берегу.

Рамиро выпрыгнул на берег, зачерпнул пригоршню мокрого песка и натер им руки и грудь.

– Это земли аука, – произнес он. – Земля аука, песок аука, вода аука…

Потом они опять углубились в джунгли и долго шли по тропе, что попалась им, пока не вышли на широкую поляну, где нашли остатки некогда существовавшего здесь поселения, среди молодой поросли кустарника еще можно было различить обугленные каркасы хижин.

– Люди каучуковых баронов…

Пошли дальше, шли через лес часа два, пока не выбрались на новую поляну, где перед их глазами предстала похожая картина: сожженные хижины, опустевшая деревня. И так они шли и шли вперед, и на их пути не попадалось ничего, кроме опустошенных поселений, пока вдруг в самой глуши им на встречу не выскочила дюжина воинов. Они возникли на их пути, словно из неоткуда, будто выросли из-под земли.

Рамиро начал выкрикивать какие-то фразы на незнакомом языке и встал между раскрашенными воинами и своими товарищами, широко разведя руки. Те настороженно замерли. Индеец продолжил возбужденно говорить им и, наконец, добился того, что воины выказали некоторый интерес и опустили копья.

Говард и Аркимедес, что с самого начала держали ружья наготове, вздохнули облегченно. Да и что пара ружей могла значить перед таким количеством врагов?

Когда Рамиро, как показалось, сумел уговорить людей своего племени, он обернулся к ним и сказал:

– Рамиро просит прощения от имени своего народа. Они все время подвергаются атакам со стороны людей Араньи. Те увели многих на плантации. Великий род аука стоит на грани исчезновения.

Потом их повели в горы, шли они долгих шесть часов по самым неприметным тропинкам в местах практически недоступных для тех, кто не знает дороги и, наконец, вышли к широкому оврагу или руслу высохшей реки, где на неширокой поляне был организован временный лагерь.

Там были мужчины, женщины, дети, у всех лица испуганные, вид загнанный, изможденный, со страхом в глазах они разглядывали белых людей, словно ожидали от них новых жесткостей и преследований.