Манаус

Он замолчал. Говард размышлял над тем, что услышал, а Аркимедес стоял, склонив голову, погруженный в свои воспоминания о тех далеких годах его детства. Наконец, давая понять, что разговор окончен, сказал:

– Понимаешь теперь, почему я не хочу стать каудильо восставших? Всегда буду вспоминать и думать об Антонио и о том, что рано или поздно закончу, как он.

– Ты совсем другой.

– Откуда ты знаешь? Он проиграл, потому что получил власть и стал ей пользоваться, и я понял про себя, что и мне нравится власть. В один прекрасный день не смогу контролировать собственные приказы.

– Я тебя знаю. Ты сможешь.

– Не могу рисковать таким образом.

Говард лежал на палубе, в тени, отбрасываемой трубой, и курил без желания, пытаясь хоть как-то убить время. Машины ревели внизу, пароход неумолимо продвигался вперед, приближаясь к Манаусу, городу, откуда его отправили на каучуковые плантации на берегах Курикуриари.

А в Манаусе Сьерра.

Не ожидал «Аргентинец» такого подарка. Никак не ожидал… Даже представить себе такого не мог!..

Американец попытался придумать какую-нибудь особенную смерть, достойную такого мерзавца, как Кармело Сьерра. Пули было бы недостаточно… И удавить его – тоже мало, и не очень привлекательно было б кинуть его на съедение пираньям…

Может, бросить его муравьям! Ему рассказывали про одну пытку, придуманную братьями Аранья, что, вполне возможно, и подошла бы… Нужно будет посадить его голым задом на муравейник красных муравьев, а в анальное отверстие всунуть полую тростинку. По этой тростинке муравьи проберутся внутрь, в кишки человека, и примутся пожирать его изнутри. Испытывая ужасные мучения, он может оставаться в живых несколько дней.

Старик Себастьян, «Тот, кто с трубкой», уверял, что одного его приятеля – тот несколько раз убегал с плантации, но его ловили и возвращали – в наказание и в пример другим, кто замышлял побег, убили таким образом.

Муравьи! А что? Недурно… Очень даже неплохо…

Но хотелось бы для Сьерры чего-нибудь новенького, оригинального.

Цепочка таких размышлений была прервана, когда рядом с ним остановился какой-то человек. Это был один из пассажиров – человек средних лет, с грустным лицом, по виду из тех, у кого водятся деньги. Говард поднял глаза и взглянул на него. Как показалось, тот немного смутился.

– Могу я с вами переговорить? – спросил он.

Американец жестом показал, что может сесть рядом.

Пассажир сел, из кармана вынул небольшой портрет и протянул его рыжему. Там была изображена красивая женщина, но само изображение за давностью лет уже выцвело и стало затертым.

– Меня зовут Бодард, – сказал он. – Жульен Бодард, а это моя жена… Я всего лишь хотел спросить вас, человека, столько путешествовавшего по Амазонии, она вам не встречалась?..

«Гринго» внимательно всмотрелся в черты лица. Тревога в голосе незнакомца его впечатлили. Казалось, что он сейчас начнет рыдать. Американец отрицательно покачал головой.

– Сожалею. Никогда ее не видел.

Бодард молча взял портрет и спрятал обратно в карман, сидел неподвижно и смотрел вдаль. Говард с интересом наблюдал за ним, но тот не обращал на него никакого внимания, сидел с отсутствующим видом. Потом попытался встать, но американец остановил его, положив руку на плечо.

– Почему вы ее ищете? Если она ушла, то просто забудьте ее… Найдете другую.

Человек взглянул на него непонимающе и отрицательно покачал головой.

– Она не ушла… Ее у меня похитили… Понимаете? Увели силой, но я уверен, что она жива до сих пор, где-то, в каком-то отдаленном уголке этой проклятой сельвы.

Говард подумал про Клаудию и почувствовал, что заинтересовался. Тихонечко потянул Бодарда за руку и заставил сесть рядом, попросил рассказать, что же произошло.

Тот некоторое время молчал, сомневаясь, но потом начал говорить:

– Приехали мы из Франции. Там все шло хуже некуда. А мы были молоды, недавно поженились, и сказочный мир каучука казался нам единственной возможностью. Но я променял каучук на алмазы, и мы поехали на разработки в Ятуба и Рио дес Мортес…

– Вы повезли ее к Рио дес Мортес?..

– Она была мужественная женщина, и мы не могли жить один без другого. Работали в реке денно и нощно, мечтая сделать там состояние и вернуться домой, чтобы предпринять что-то особенное, достойное нас.

– Но там был настоящий ад! Даже мужчины не выдерживали.

– Сейчас-то я знаю, но тогда нет. Она заболела, и мне пришлось отвезти ее в город Куиаба. Я был уверен, что открыл залежи алмазов на одном из притоков Ятубы, но денег, чтобы начать разработку, не было. Один торговец предложил мне все, что было нужно в обмен за тридцать процентов от всей выручки. Моя жена должна была остаться в качестве залога, в качестве гарантии того, что я вернусь. Я выторговал срок в один и год и вернулся в строго оговоренную дату. Я стал миллионером, богачом, очень богатым! Настолько, что никто и не мог себе вообразить, но торговец продал мою жену какому-то каучуковому барону за двойную цену, вдвое больше, чем я ему был должен за его товар.

– И что вы сделали?