Манаус

Участок железной дороги Мадейра-Маморе был закончен в 1912 году, но стоимость в человеческих жизнях одного километра оказалась значительно выше первоначальных расчетов. Даже сегодня еще можно видеть ряды надгробий, тянущиеся вдоль всего этого участка, и на крестах нет имен, а лишь скромная и короткая надпись – «убит индейцами», независимо от того в действительности так было или человек умер от желтой лихорадки или малярии.

И было еще что-то трагикомичное во всем этом предприятии. После пятидесяти лет каторжного труда, после того невероятного количества погибших там рабочих, после всех страданий, в год, когда с большой помпой открыли движение по дороге – в 1913 – английские каучуковые плантации в Малайзии заработали на полную мощь и амазонский каучук перестал быть нужен, и соответственно цена на него рухнула, и железнодорожная ветка Мадейра-Маморе перестала быть нужной.

Рабочие с разорившихся плантаций, полные суеверного страха, решили, что именно эта «дорога смерти» принесла им это несчастье и решили уничтожить ее, разломав и растащив по джунглям рельсы, и только вмешательство армии помогло сохранить эту ненужную с самого первого момента дорогу.

Но все это произойдет позже, а в те дни одно лишь упоминание о Сан Антонии воспринималось, как обращение к самому сатане.

– Это все равно, что влезть в пасть волка, – заметил Мехиас. – Стоит нам появиться в тех местах, как немедленно заставят долбить камни, валить деревья и таскать рельсы.

– Это еще хуже, чем каучуковые плантации!

– Лично я предпочитаю встретиться лицом к лицу со всеми крейсерами и всей бразильской армией…

«Северянин» попросил тишины, и это стоило ему труда, потому что никто и слышать не хотел про Сан Антонио, когда же ему удалось успокоить собравшихся, продолжил:

– Все так, как вы говорите, – сказал он. – Вы совершенно правы – нас заставят работать, пока там не сдохнем. Но так будет, если мы появимся там поодиночке. Но нас пятьдесят человек и мы хорошо вооружены. Договоримся с управление дороги, что если они дадут нам пройти, то не будет проблем, и мы уйдем через сельву в Боливию. Но если попытаются схватить нас, то мы подымем всех рабочих и покончим со всем этим дерьмом.

– У них много охранников…

– Но они рассеяны по всей дороге, стерегут рабочих и отгоняют индейцев. Не думаю, что в Сан Антонии охранников более тридцати.

– Они хорошо вооружены. Лучше, чем мы.

– Но они про это не знают. А когда узнают, то мы будем уже далеко.

– Все это очень рискованно.

– И что в нашем положении не «рискованно»? Остаться здесь? Принять сражение с крейсерами? Вернуться в Манаус?

Все молчали. Лихорадочно перебирали разные варианты, но решения найти не могли, однако и идея с Сан Антонии продолжала казаться им безрассудной. Одно лишь это название вызывало у них ужас, а испугать этих людей было трудно.

– Это безумие… Настоящее сумасшествие… – повторял «Мартинико».

– Может, ты помолчишь? – недовольно буркнул Аркимедес. – Говоришь сумасшествие? В этих проклятых лесах все одно сплошное сумасшествие… А там, в Катинге. С тех пор, как себя помню, вокруг меня всегда одно сплошное безумие. И какая разница – одним больше, одни меньше? Если гринго с железной дороги дадут нам пройти, то… то хорошо… Если хотят заваруху у себя под носом, они ее получат и еще я натравлю на них их же рабочих… тысячи рабочих… Они еще подумают об этом, вот увидишь.

– Все-таки, они очень сильны.

– Кто это сказал? Большинство из них больны. Да, их много, но… Да, их тысячи, но каждые восемь из десяти больны малярией и корчатся в своих хижинах, они не способны держать оружие. Эти болота полны гнили и она их пожирает.

– Так и нас сожрет. Что ты думаешь? Что желтая лихорадка и малярия нас пощадят? Нас отправят на тот свет точно так же, как и их.

– Возможно… Но мы там будем лишь мимоходом, а они работают постоянно. Там не больше четырехсот километров до границы и путь уже расчищен. Часть мы сможем проехать на поезде. Мне уже рассказали про это… Почти сто километров дороги функционирует.

– Гринго я не доверяю, – заметил Мехиас. Затем взглянул на Говарда и извинился. – Прости… С языка сорвалось… Совсем забыл, что ты один из них.

– Это лишь случайность, брат… Обыкновенный случай и ничего больше, – успокоил его рыжий. – Не беспокойся, я им тоже не доверяю.

– И я не доверяю, – добавил Аркимедес. – Но собираюсь предпринять некоторые меры предосторожности. Подойдем на пароходе к Сан Антонио и начнем переговоры. Если все решится в нашу пользу, то высаживаемся. Если возникнут проблемы, поворачиваем назад и расходимся с миром.

– Слишком уж легко…

– Даже чересчур легко…

– Но крейсера будут уже близко…

– А припасы на пароходе закончатся. Переход до Сан Антонио долгий и все время вверх по течению.

– Вполне возможно, что к тому времени крейсера уже настигнут нас. Они более быстрые, а этот пароход все-таки тяжелый.

– Это поправимо.

– Тебя послушать, так все поправимо.