Манхэттенский проект. Теория города

Хотя водопроводная система была длиной в сорок пять миль, если считать от плотины Кротон в северной части штата Нью-Йорк до центра города в Нижнем Манхэттене, по-настоящему мощным и наиболее заметным ее сооружением было здание резервуара на Пятой авеню, оформленное в египетском стиле. Построенное в 1842 году, оно было стратегически расположено на вершине холма Мюррей, самой высокой точке с видом на густонаселенный город на юге. В пейзаже, где в ту пору преобладали естественные возвышения, а не искусственная линия горизонта, и прогулка вдоль парапета, идущего по верху массивных гранитных стен водохранилища, обеспечивала жителям Нью-Йорка захватывающий вид на «весь город до Бэттери; с большой частью гавани и длинными участками Гудзона и Ист-Ривер»[293], – сообщает Эдгар Аллан По. Горожанам, спешившим по своим делам у подножия его стен, резервуар более всего напоминал афинский Парфенон.

К концу XIX века внушительная аура огромного резервуара начала меркнуть, а в соседних кварталах выросли новые высокие здания. Но для умов даже с рудиментарной мифологической чувствительностью источники воды всегда ассоциируются с источниками жизни. Таким образом, резервуар можно считать – хотя это и редко признают – сердцем города. Кроме того, священное место не обязательно теряет свою силу после разрушения культового сооружения (вспомните Храмовую гору в Иерусалиме). Когда в XX веке Нью-Йорк стал центром известной нам вселенной, секретная аура этого конкретного места только усилилась, хотя его первоначальная функция оказалась почти забыта.

Расположенная между Центральным вокзалом и Таймс-сквер (то есть между хабом ежедневных поездок на работу и центром ночного досуга) или, к концу жизни Беньямина, между штаб-квартирой Организации Объединенных Наций на Ист-Ривер и военным Музеем моря, воздуха и космоса «Интрепид» на Гудзоне (то есть между местом желания мира и местом желания войны), библиотека находится в самом центре столицы XX века. По этой причине Беньямин считает ее местонахождение самой главной точкой на земле. Осознание этого было для него решающим как в философском, так и в личном плане. Сидя в великолепном главном читальном зале, святая святых этого храмоподобного сооружения, он размышлял о значении деревянного ограждения в центре зала, отделяющего место, доступное только избранным – служащим, получающим книги, которые доставляются читателям из непостижимых глубин библиотечных хранилищ, – и называл это место «святая святых».

В эпицентре мира XX века находилась не более чем, но и не менее чем библиотека. Не храм, не дворец, не рынок, не площадь, не памятник, не башня, не парк. Библиотека. В безмятежном эпицентре урагана современности сидел анонимный старик, три десятилетия безмятежно работавший над странной книгой, которую, возможно, никто никогда не прочтет. Даже несмотря на нашу фантастическую историю, всё же невозможно отрицать конкретный факт расположения библиотеки именно в этой точке на земле. Для Беньямина это был фонтан, который постоянно освежал его веру в скрытую правду города: лишенное всех отвлекающих факторов, всего того, что люди обычно считают сутью этого места (власть, слава, деньги, зрелище, архитектура, массы), в центре города (и, следовательно, мира) находится то странное явление, которое называется мыслью. Нью-Йорк, как однажды заметила Зельда Фицджеральд, «полон скорее рефлексиями, чем самим собой»[294].

Но эта мысль, эта жизнь ума, не является конкретной мыслью о конкретной вещи. Это также не накопление определенных мыслей с течением времени. Библиотека – это не просто вместилище знаний или хранилище информации, простой слуга и помощник на службе мышления. Подобно тому как колодец – это не жизнь, а только условие жизни, книжный лифт, доставляющий заказы в центр читального зала, не следует путать с сущностью библиотеки. Внешний вид и интерьер здания передают недвусмысленное сообщение о том, что хотя оно служит домом для печатных документов (которые в основном скрыты от глаз, а сейчас почти потеряли свое значение), оно в первую очередь является функциональным памятником потенциала мысли.