Манхэттенский проект. Теория города

То, что исходит из городского центра, влияет на его периферию и распространяется за ее пределы. Сельские, малонаселенные, инертные регионы зависят от города. Они снабжают город тем, что он требует, и выполняют работу (сельскохозяйственную или иную), которой город больше не хочет заниматься внутри своих тесных кварталов, где такие виды деятельности зародились. В дополнение к этим колониальным отношениям между городом и деревней Джекобс подчеркивает еще и огромную важность других, более старых городских центров, которые позволяют молодым городским центрам развиваться за счет взаимной торговли. Часто далекие города связаны друг с другом более тесно, чем сам конкретный город со своими ближайшими окрестностями. В XIX веке Нью-Йорк нуждался в Париже точно так же, как сегодня он нужен Шанхаю. Когда город стагнирует и стареет, когда его собственные виды деятельности перестают диверсифицироваться столь же быстрыми темпами, как раньше, он всё еще может способствовать подъему других, подающих надежды городов и, таким образом, по-прежнему способствовать экономическому росту.

Самое важное открытие Смита, оказавшее решающее влияние на современную экономическую теорию, – это концепция разделения труда: один и тот же вид деятельность становится гораздо более эффективным, если ее этапы можно разделить между разными людьми. Момент озарения наступил, когда он понял, что один рабочий может изготовить, скажем, двадцать булавок в день, но при этом десять рабочих, выполняющих каждый свою операцию, могут произвести около двенадцати фунтов идеальных стандартизованных изделий. Джекобс, впрочем, указывает, что «разделение труда как таковое ничего не создает»[354]. Решающим событием в экономическом росте стал не тот день, когда производитель булавок решил разделить одну задачу на более специализированные, более мелкие задачи. Это произошло, когда люди, которые производили проволочную щетину для текстильной промышленности, впервые решили производить еще и булавки. Их работа, пишет Джекобс, «не была всего лишь еще одной операцией в производстве чесалок. Это вообще не было отдельной технологической операцией. Это был новый сложный вид деятельности – булавочное производство, возникшее на основе более простой работы, связанной с изготовлением проволочной щетины»[355]. Они изобрели новый продукт, который породил новую потребность, которая породила новые виды деятельности, требующие новых навыков. Жизненным признаком урбанистической экономики Джекобс считает не количество производимых одинаковых вещей, а количество разных.

Хотя Смит в частности и современная экономика в целом одержимы эффективностью, Джекобс утверждает, что неэффективность – одна из самых важных вещей в мощных городах. Эффективность не обязательно способствует экономическому росту, который зависит от повторяющегося процесса разделения одного вида деятельности на разные новые виды работ, новые навыки и от постоянного взаимодействия между различными, обычно небольшими предприятиями, что, в свою очередь, приводит к большему количеству прорывных инноваций. Если в начале XX века динамика возникновения новых конкурирующих предприятий в таком городе, как Детройт, была зашкаливающей и небольшие компании производили разные части каждого автомобиля, то к концу того же века в нем осталось, по существу, только три крупных корпорации. Они действительно были очень эффективными, но из этого следовало, что они находились на пути к своей смерти, так же как и город.

Развитие всегда происходит в сети взаимозависимых совместных разработок. Таким образом, Джекобс никогда не смешивает урбанистическую и промышленную революции. Она показывает, что большая фабрика с упорядоченной сборочной линией и неквалифицированными рабочими и сегодняшние гигантские корпорации и крупные розничные торговые сети могут быть символами нашей эффективной и бездушной современной экономики, но они же и ее губители. Монополиям можно противостоять не только за счет строгого законодательства, но и за счет роста динамичных и разнообразных больших городов. Хаотическую, но плодотворную конкуренцию в урбанистическом кластере изобретателей нельзя ликвидировать и невозможно заменить большим количеством однообразных исполнителей.

Маркс учит, что основной конфликт интересов возникает между владельцем предприятия и рабочим. Джекобс считает, что первичный экономический конфликт возникает между новыми и устаревшими видами деятельности, то есть «между людьми, чьи интересы связаны с уже упрочившимися видами экономической деятельности [будь то работодатели или работники], и теми, кто заинтересован в появлении новых ее видов. Этот конфликт не затухает, за исключением времен застоя»[356]. А город в застое – это умирающий город.