Маоизм или марксизм?

В экономической области речь идет о создании такой системы хозяйства, которая отвечала бы требованиям научно-технической революции и обеспечивала высокую производительность труда. Речь идет, далее, о гармоничном развитии всего народного хозяйства, и прежде всего подъеме сельскохозяйственного производства до уровня промышленного, о том, чтобы на этой основе достигнуть подлинного благосостояния всех членов общества.

В социальной области речь идет об укреплении руководящей роли рабочего класса, выступающего в союзе с крестьянством, о повышении роли народной научно-технической интеллигенции в жизни общества, о дальнейших шагах на пути стирания граней между физическим и умственным трудом и между городом и деревней. В этой связи особое значение приобретает повышение профессиональных знаний, всеобщего образования, культуры всех трудящихся.

В политической области речь идет о последовательном применении принципов научного руководства обществом со стороны партии, о развитии форм социалистической демократии, расширении участия трудящихся в управлении прежде всего в низовых хозяйственных звеньях — на заводах, фабриках, в кооперативах.

В идеологической области речь идет о том, чтобы обеспечить условия для повсеместного утверждения научного марксистско-ленинского мировоззрения в сознании трудящихся. Коротко говоря, ставится задача создать всесторонне развитый социализм с мощной передовой индустриальной базой, высоким уровнем благосостояния всего народа, развернутой демократией и культурой.

Ключ к осуществлению всех этих задач коммунистические партии видят в последовательном применении научных принципов руководства экономикой и всем обществом, в повышении уровня культуры всех кадров, занятых управлением, и широком привлечении масс к этому делу. Не случайно в решениях коммунистических и рабочих партий европейских социалистических стран, касающихся экономических реформ, именно эта задача поставлена в центр внимания. В ходе этих реформ были окончательно преодолены ошибочные взгляды о том, будто использование товарно-денежных отношений и закона стоимости чуть ли не противоречит развитию социализма. Начался благотворный поиск путей создания наиболее эффективной экономической системы, которая сочетала бы преимущества планирования и использования таких категорий, как рынок, прибыль, материальная заинтересованность.

Экономическая реформа, проводимая в ряде социалистических стран в полном соответствии с марксистско-ленинским учением, находится в резком контрасте с теми теориями и взглядами, которые распространяют маоисты. В этой связи уместно остановиться на так называемой борьбе с «экономизмом» в ходе «культурной революции». Прежде всего какой смысл в это вкладывают в Китае?

В совместной редакционной статье в «Жэньминь жибао» и «Хунци» читаем: «Экономизм — это определенная форма подкупа, которая подрывает революционную волю широких масс... поощряя их на то, чтобы игнорировать долгосрочные национальные интересы и заботиться только о непосредственных интересах. Его цель — задушить великую пролетарскую культурную революцию... подорвать общественное производство, национальную экономику и социалистическую собственность».

Те, кто проповедует пресловутый «экономизм», «идут по капиталистическому пути», утверждают маоисты. В конце 1966 года газета «Жэньминь жибао» прямо спрашивала, «останутся ли горнопромышленный и промышленный секторы экономики верны социализму или же они примкнут к лагерю капиталистов», и это — невзирая на все завоевания народной власти за 17 лет ее существования. То, что с тех пор именуется «экономизмом», пустило, по словам газеты «Жэньминь жибао», глубокие корни: «Многие наши промышленные и горнорудные предприятия в той или иной степени подвержены влиянию капиталистических, ревизионистских и даже феодальных идей в области политической идеологии, организационного руководства и производственных методов».

В дацзыбао, «разоблачающих» таких людей, как Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пин, им предъявляются обвинения также и в «преступлениях» на экономическом фронте. Их обвиняют в том, что после провала «большого скачка» они рекомендовали возвратиться к «буржуазной экономической политике». Лю Шао-ци, например, обвиняют в том, что он призывал свести к минимуму жертвы, сопряженные с поисками успешного решения экономических проблем, что он не верил в действенность экономической стратегии, проводившейся Мао во время «большого скачка».

«Экономисты» постоянно обзиняются в стремлении «чрезмерно повысить» благосостояние трудящихся масс.

В последнее время в Китае был найден козел отпущения, который объявлен «верховным жрецом экономизма»,— Сунь Е-фан, занимавший ранее посты заместителя директора государственного статистического управления и директора института экономики при Академии наук. Согласно заявлениям официальных лиц, взгляды Сунь Е-фана имеют многочисленных приверженцев среди экономистов.