Маоизм или марксизм?

Совершенно неверно, однако, будто противоречия между классами всегда и при всех условиях разрешаются войной. Ошибочно полагать, что в наше время конфликты международного характера между нациями, государствами, блоками неизбежно связаны с войнами.

Заметим, что, говоря о необходимости использовать противоречия между капиталистическими державами, В. И. Ленин начисто отвергал идею провоцирования войн между ними, не говоря уже о войнах между Советским Союзом и империалистическими державами. «...Если бы мы,— говорил он,— действительно втравливали в войну рабочих и крестьян, это было бы преступлением. Но вся наша политика и пропаганда направлена отнюдь не к тому, чтобы втравливать народы в войну, а чтобы положить конец войне»[36].

Подталкивание к войне особенно опасно в наше время, когда создано термоядерное оружие массового уничтожения, которое может привести к катастрофе народы земного шара. «Мы знаем, мы слишком хорошо знаем, какие неслыханные бедствия для рабочих и крестьян несет с собой война,— писал Ленин.— Поэтому мы должны самым осторожным и осмотрительным образом относиться к этому вопросу. Мы идем на самые большие уступки и жертвы, идем, лишь бы сохранить мир, который был нами куплен такой дорогой ценой»[37].

Маоисты же открыто отдают предпочтение военному решению противоречий на мировой арене. «Вплоть до тех пор, пока существует контрреволюционное насилие, должно существовать и революционное насилие для того, чтобы оказывать ему сопротивление. Контрреволюционное насилие было бы невозможно стереть без революционного насилия. Государство, в котором у власти находятся эксплуататорские классы, есть контрреволюционное насилие... Война есть самая острая форма выражения насилия, один его вид — гражданская война, а другой — зарубежная война...» (Журнал «Хунци», 1960, № 8).

«...Империалистическая война несет народам... (в том числе народам США и других империалистических стран) огромные жертвы. Но если империалисты навяжут эти жертвы народам всех стран, то мы уверены, что такие жертвы, как показывает опыт революции в России и революции в Китае, не будут напрасными. Победившие народы крайне быстрыми темпами создадут на развалинах погибшего империализма в тысячу раз более высокую цивилизацию, чем при капиталистическом строе, построят свое подлинно прекрасное будущее» (там же).

Какие отсюда следуют выводы? Во-первых, что, пока существует «контрреволюционное насилие», т. е. пока существует капитализм, должно существовать и «революционное насилие», т. е. война, независимо от изменения соотношения сил на мировой арене. Во-вторых, утверждается, что в результате новой мировой войны народы «крайне быстрыми темпами» создадут новое, социалистическое общество.

В статье «Еще раз о разногласиях товарища Тольятти с нами», опубликованной в журнале «Хун-ци», китайские теоретики, провозгласив вновь, что в итоге войны народы быстро построят «прекрасное будущее» на развалинах империализма, приводят ряд цитат из Энгельса, Ленина и Тольятти о построении нового общества «на развалинах старого» и делают вывод: стало быть, ничего принципиально нового мировая ракетно-ядерная война не несет.

Тем самым полностью игнорируется вопрос о последствиях новой мировой войны, если она вспыхнет. Но в современной обстановке, когда оба противостоящих друг другу военных лагеря вооружены ракетно-ядерным оружием, когда мировая война неизбежно и уже с первых ее минут перерастет в ракетно-ядерную, не учитывать этого обстоятельства нельзя. «Пламя атомно-водородной и ракетной войны,— предупреждает Манифест мира, принятый Совещанием коммунистических и рабочих партий 1957 года,— охватило бы все народы и грозило бы неисчислимыми бедствиями многим поколениям человечества»[38].

Под Манифестом мира стояла и подпись представителей Компартии Китая.

А вот что пишут в Пекине теперь:

«Атомная бомба — бумажный тигр, которым американская реакция запугивает людей. С виду она страшная, а на самом деле вовсе не страшна. Конечно, атомная бомба — это оружие массового уничтожения. Однако исход войны решают народы, а не один-два вида нового оружия»,— вещают китайские теоретики в статье «Разногласия товарища Тольятти с нами».

Мао Цзэ-дун еще в 1946 году охарактеризовал атомную бомбу как «бумажного тигра». И тогда справедливость подобных высказываний была сомнительна; между тем за время, прошедшее с тех пор, само это оружие изменилось, и весьма существенно. В первое время после войны атомных бомб было мало, их разрушительная сила была более или менее ограниченной. Однако теперь налицо «ядерное изобилие». Появились также быстрые и точные средства доставки ядерного оружия к цели, средства, о которых в 1945 году и не подозревали. Можно ли забывать о различии между несколькими атомными бомбами и тысячами водородных бомб, каждая из которых в тысячи раз сильнее атомной?!