Маоизм или марксизм?

Война есть тот мост, пишет Мао Цзэ-дун, «по которому человечество перейдет в новую историческую эпоху, когда не будет войн». «Мы — за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было,— берись за винтовку»[42].

В работе «Относительно противоречия», в разделе о «месте антагонизма в ряду противоречий», антагонизм сравнивается с бомбой, а разрешение антагонистических противоречий со взрывом бомбы.

Так возникает теория, которая воспевает вооруженное насилие как универсальный и единственно возможный метод классовой борьбы на международной и национальной арене, которая ставит знак равенства между революцией и гражданской войной.

Всякий, кто знаком с ленинскими взглядами по этим вопросам, знает, что такой подход противоречит ленинской теории. Верно, что В. И. Ленин считал, что мирное развитие — «вещь чрезвычайно редкая и трудная, ибо революция есть наибольшее обострение самых острых классовых противоречий...»[43] Однако вслед за Марксом он в принципе вполне допускал возможность мирной революции. Более того, когда в ходе русской революции в апреле—июне 1917 года возникла перспектива мирного взятия власти, Ленин предложил немедленно воспользоваться этой возможностью, невзирая даже на то обстоятельство, что коммунисты еще не располагали большинством в Советах. Он писал, что в тот «исключительный исторический момент мирное развитие революции при переходе всей власти к Советам возможно и вероятно»[44]. И только в ответ на насилие буржуазии (расстрел мирной демонстрации в июле 1917 года) большевиками был выдвинут лозунг вооруженного восстания.

В. И. Ленин неустанно подчеркивал, что пролетариат должен овладеть всеми формами борьбы, как немирными, так и мирными. Он писал, что революционный класс для достижения своих целей должен уметь «овладеть всеми, без малейшего изъятия, формами или-сторонами общественной деятельности...», он «должен быть готов к самой быстрой и неожиданной смене одной формы другою»[45]. Этот принцип сейчас, как и прежде, лежит в основе подхода марксистско-ленинских партий к вопросу о способах завоевания власти рабочим классом. Всякая попытка игнорировать разнообразие методов взятия власти рабочим классом, отождествить революцию с вооруженным восстанием и гражданской войной отбрасывала бы рабочее движение назад, к бланкизму.

Возможность более разнообразных, в том числе мирных, форм перехода к социализму связана отнюдь не с тем, что империалистическая буржуазия будто бы изменила свою природу, склонна к большей «уступчивости», как утверждают ревизионисты. Нет, эта возможность появилась потому, что в наше время можно добиться создания такого перевеса сил, когда реакционная буржуазия будет вынуждена капитулировать перед революционным народом. Значит, и в этом случае формы и результаты революции определяются реальным соотношением классовых сил.

Само собой разумеется, что возрастание возможностей мирного взятия власти рабочим классом совершенно не исключает немирных путей социалистической революции. Не может быть и речи о какой бы то ни было абсолютизации мирного пути. Исторический опыт показывает, что и в наше время пролетариат ни в какой мере не может исключать немирный путь революции, вооруженное насилие. Известно, например, что и в нынешних условиях, когда соотношение сил на мировой арене изменилось в пользу социализма, народ Кубы совершил революцию с помощью вооруженной борьбы. Поэтому ленинские указания о необходимости готовить силы на случай вооруженной борьбы в полной мере сохраняют свою актуальность. Нет ни одной марксистской коммунистической партии, которая в принципе отвергала бы возможность взятия власти рабочим классом немирным путем. Степень ожесточенности и формы классовой борьбы в этих условиях будут зависеть не столько от пролетариата, сколько от силы сопротивления реакционных кругов воле подавляющего большинства народа, от применения насилия этими кругами на том или ином этапе борьбы за социализм. В каждой стране реальная возможность того или иного способа перехода к социализму в тот или иной исторический период определяется конкретно-историческими условиями.

Борьба рабочего класса будет тем успешнее, чем лучше он и его партии овладеют всеми формами борьбы — мирными и немирными, парламентскими и внепарламентскими — и будут готовы к самой быстрой и неожиданной смене одной формы борьбы другой.