Маоизм или марксизм?

Можно поверить ему на слово: вряд ли он когда-либо всерьез изучал произведения Маркса. Кстати говоря, в период, когда формировались взгляды Мао, па китайском языке вообще было очень мало книг Маркса и Энгельса, а иностранные языки руководитель Компартии Китая знает недостаточно, чтобы читать, скажем, такие книги, как «Капитал».

Истина состоит в том, что Мао Цзэ-дун действительно совершал эволюцию в своем мировоззрении — от мелкобуржуазной крестьянской революционности к овладению марксизмом-ленинизмом. Судя по всему, он искренне тянулся к марксизму, стремился освоить опыт международного социализма и применить его к условиям Китая. И на первых этапах революции, когда она носила антифеодальный характер, Мао Цзэ-дуну и другим руководителям Китая удалось, опираясь на опыт мирового коммунизма, выработать политическую линию, которая отвечала условиям антияпонской борьбы, гражданской войны в Китае и способствовала первым социальным преобразованиям.

Однако внимательное изучение работ Мао, напи-- санных в ту пору, показывает, что и тогда он не стоял прочно на позициях марксизма-ленинизма, игнорировал многие важнейшие его теоретические и политические выводы. Во второй половине 50-х годов под влиянием объективных трудностей строительства социализма в экономически отсталой стране, а также усилившихся гегемонистских претензий стала проявляться все более явственно, так сказать, обратная эволюция во взглядах Мао Цзэ-дуна — постепенный отказ от марксистских позиций и марксистской политики в пользу мелкобуржуазных и националистических идей.

Наиболее ретивые приспешники Мао, такие, как Чэнь Бо-да, ставят ему в заслугу то, что он произвел «китаизацию» марксизма. Что же под этим понимают? По существу, не столько творческое применение марксистско-ленинской теории к условиям китайской действительности, сколько препарирование самих основ научного коммунизма.

В одной из своих ранних статей Мао Цзэ-дун писал: «Мы должны впитывать все то, что может нам сегодня пригодиться. Однако со всем иностранным следует обращаться как с пищей, которая сначала разжевывается во рту, перерабатывается в желудке и кишечнике, смачивается слюной, желудочным и кишечным соком, а затем разделяется на отбросы, которые устраняются, и экстракт, который усваивается; только тогда пища становится полезной для нашего организма. Подобно этому нам не следует проглатывать все иностранное целиком, без разбора»[3].

Оставим на совести автора «физиологические» сравнения. Возьмем суть дела: что Мао позаимствовал у марксизма, а что отверг?

Менее всего его интересовала теоретическая база марксизма — диалектический материализм. Мы не найдем у Мао Цзэ-дуна никаких мало-мальски серьезных попыток не только разработки, но и популярного изложения проблем философии естествознания, теории познания, логики и т. п. Это относится и к теоретическим основам марксовой политической экономии. Мао Цзэ-дун никогда даже не задавался целью с фактами и цифрами в руках проанализировать современный капитализм или развитие капитализма в самом Китае. Экономика и экономический анализ всегда составляли «белое пятно» у Мао и мао-истов. Теорию классовой борьбы и революции они и не пытались связать с экономическими законами общественного развития. Пренебрежение подлинной теорией, т. е. глубинным знанием действительности, неизбежно вело руководителей КПК к крайне упрощенным, схематичным и вульгаризаторским представлениям о проблемах современного мира.

Что касается исторического материализма, то в произведениях Мао Цзэ-дуна мы находим, как правило, две-три излюбленные темы: вопрос о роли практики как критерия истины, вопрос о противоречиях в общественной жизни и некоторые другие, которые толкуются поразительно однобоко.

Теория строительства социализма в Китае также всегда рассматривалась Мао Цзэ-дуном умозрительно, без какого-либо анализа экономической структуры китайского общества. Из его работ не видно, что он вполне отдает себе отчет в существовании объективных законов перехода от капитализма к социализму. Напротив, он уповает на волевые, насильственные, административные методы преобразования общества. Это, разумеется, отражалось и на характеристике самих идеалов социализма, которые выводятся не из потребностей высокоразвитого общественного производства, не из классовых интересов наиболее передовой социальной силы — пролетариата, а из представлений, состоящих из мешанины самых различных, подчас противоречивых взглядов.

Конечно, мы находим в его работах и правильные идеи. Пока Мао Цзэ-дун не претендовал на роль «ведущего теоретика» в освободительном движении, он охотно заимствовал не только отдельные мысли, но и целые обширные высказывания из трудов классиков марксизма-ленинизма. И тем не менее все его работы, в том числе ранние, показывают, что он никогда прочно не стоял на почве марксизма, а в последние годы стал все более открыто рвать с научной теорией. Это в особенности относится к тем вопросам, которые Мао пытался разрабатывать самостоятельно, применительно к условиям Китая.