Марево

— Ну такъ вотъ все имъ толкуетъ, что Тонина надо проучить, что онъ тамъ какіе-то порядки заводитъ; только стсняетъ ихъ… Право не знаю….

— Вы мн какъ-нибудь разскажете это, говорилъ Русановъ, — припомните все до мелочи….

— Да на что жь вамъ? говорила она, взявъ его руку и начала его гладить другою рукой, лукаво на него поглядывая.

Русановъ молчалъ и хотлъ освободить руку.

— Славная ручка, продолжала она, улыбаясь, — маленькая, блеькая, точно женская….

Русановъ нахмурился.

— Какой вы не любезный кавалеръ! сказала она, отвертываясь; потомъ, точно его равнодушіе дразнило начала играть его волосами, наклонилась и обожгла ему поцлуемъ глазъ, другой, и впилась въ губы…..

— Оставьте меня, шепталъ Русановъ, чувствуя, что кровь бросается ему въ лицо….

— На вкъ? смялась она, обвивая его руками:- отчего это щеки-то горятъ? А вдь въ тихомъ омут черти водятся….

IV. Запутанное дло

На другой день утромъ, Русановъ съ озабоченнымъ лицомъ отправился къ Езинскому.

"Ну, этотъ баринъ живетъ не по средствамъ учителя и надзирателя," подумалъ онъ, осматривая комфортабельную пріемную, въ которую ввелъ его лакей.

Немного спустя вышедъ Езинскій, играя кистями шлафрока и осматривая измятый костюмъ Русанова. Тотъ въ свою очередь уставился на зеленоватое лицо хозяина с выдавшимися скулами и презрительною усмшкой.

— Ну-съ, что же вамъ угодно? проговорилъ Езинскій приглашая гостя садиться легкимъ движеніемъ руки.

— Я желалъ бы видть Тонина, отвтилъ тотъ, пристально взглянувъ въ глаза надзирателю. — Не знаете ливы его адреса?

— Онъ, кажется, имлъ несчастіе попасть въ острогъ, сказалъ Езинскій, стараясь сохранить равнодушный видъ.

— Неужели? И вамъ неизвстно за что именно? спросилъ Русановъ, возможно спокойнымъ голосомъ.

Мускулы на лиц хозяина задергались было, но онъ тотчасъ вынулъ раздушенный платокъ, и поднеся его къ губамъ, небрежно сказалъ:

— Я ему не нянька!… Слышалъ, что по распоряженію губернатора….

— Ахъ, слышалъ, у него въ сара нашли какую-то литографію, проговорилъ Русановъ иронически.

— Можетъ-быть, отвтилъ Езинскій, поднимаясь. — Виноватъ, если вы за этимъ только….

— Не торопитесь! Я вамъ хочу одлять маленькое предложеніе; вы разъ помнялись съ нимъ мстами, долгъ платежомъ красенъ! Неугодно ли вамъ и теперь помняться?

— Что это значитъ? дерзко спросилъ Езинскій, закидывая голову…

— А то, что это вы литографировали журналъ-то, за который…

— Позвольте…

— Нтъ-съ, не позволю; вы у меня въ рукахъ, я убжденъ, что и золотыя грамоты — ваша же работа…

Езинскій началъ озираться…

— Да, вы не безпокойтесь! если вы только пикните, такъ я васъ, какъ щенка, сломаю! сказалъ поднимаясь Русановъ: хоть и недавно оправившійся отъ болзни, онъ былъ страшенъ такому щедушному противнику.

— Не погубите! я не виноватъ. По неопытности! Тутъ замшаны важныя лица… Не губите! стоналъ онъ.

— Освободите Тонина, а тамъ посмотримъ.

— Но какъ же? заговорилъ Езинскій, успокоиваясь немного:- не могу же я принять этого на себя?

— Это ужъ ваше дло!

— А вы мн возвратите письма? заискивалъ Езинскій, цлуя въ плечо Русанова, и слъ возл него.

— Какія письма? отодвинулся тотъ.

Езинскій опять встревожился. Въ какіе-нибудь четверть часа лицо у него разъ двадцать мнялось.

— Какія жь у васъ доказательства? спросилъ онъ, поднимаясь.

— А вы забыли ту особу, у которой устраивали литературные вечера вмст съ своими учениками?

— Только-то? — Езинскій окончательно успокоился. — Ну, послушайте, нечего поднимать шумъ изъ пустяковъ. Я вамъ дамъ сто карбованцевъ, и мы — квитъ!

— Мы? проговорилъ Русановъ, блдня отъ негодованія:- мы?… ахъ ты гадина!

Онъ схватилъ шляпу, выбжалъ на улицу, и подозвавъ извощика, похалъ къ губернатору.

Генералъ стоялъ въ толп просителей и кого-то за что-то распекалъ, поминутно возвышая голосъ, порывисто жестикулируя.

— Знаете ли вы, что я съ вами сдлаю? горячился онъ:- знаете ли, куда вы у меня полетите? наступалъ онъ на свою жертву.

Распекаемый, очевидно, не зналъ, но радъ былъ не только улетть, а хоть и сквозь землю провалиться, какъ вдругъ подвернулся Русановъ.

— Вамъ что угодно? обратился къ нему губернаторъ тмъ же тономъ.

— Ваше превосходительство…

— Васъ и туда еще мало будетъ! крикнулъ губернаторъ, выходя изъ себя.

— У меня есть дло, говорилъ озадаченный Русановъ.

— По служб?

— Нтъ… Я желалъ бы наедин передать… это… — Русановъ терялося.

— У меня съ подобными вамъ никакихъ длъ быть не можетъ, отрзалъ губернаторъ, поворачиваясь къ нему спиной и принялся за прежнее занятіе.

— Генералъ! сказалъ Русановъ, подходя снова…

— Я вдь сказалъ, перебилъ тотъ, — ступайте, и помните, что ни одно слово, ни одна выходка даромъ вамъ не пройдетъ…

Совершенно ошеломленный, Русановъ очутился на улиц; лстница, швейцаръ, мостовая какъ-то двигались сами собой у него въ глазахъ; онъ ничего не сознавалъ и только хватался на голову.

— Да что жъ это наконецъ, сплю я что ли? проговорилъ онъ въ воротахъ своей квартиры:- не пьянъ же я до сихъ поръ!