Марево

— А вы въ самомъ дл почитаете Россію чмъ-то цлымъ? возразилъ Кононъ Терентьевичъ. — Протрите стеклышки-то! Окажется всякій сбродъ, связанный гнилыми нмецкими витками, да затянутый сенатскимъ узелкомъ….

— Однакожь, послушайте, сказалъ Русановъ, вставая и откладывая газету:- если революція проберется сюда…. Вы и тогда тоже запоете?

— А мн наплевать….

— Нтъ, вы меня на эту штуку не подднете, горячился Русановъ, — это просто недобросовстно! Это тотъ жидъ, что, на картин Иванова, не знаетъ къ кому пристать, къ Христу или къ фарисеямъ…. Это подлая трусость!

— Да кто жь вамъ сказалъ, что я колеблюсь?

— Ну, такъ къ какой же сторон вы пристанете? Впрочемъ объ этомъ и вопроса не можетъ бытъ….

— Разумется не можетъ быть: какая будетъ сильнй, къ той и пристану….

Русановъ схватилъ дядю за руку такъ быстро, что Кононъ Терентьевичъ, струхнувъ, шарахнулся отъ него въ сторону.

— Пойдемте, говорилъ Русановъ, задыхаясь:- пойдемъ! Вонъ изъ дому предателей….

Старый майоръ безсознательно повиновался ему и далъ себя увести. Кононъ Терентьевичъ съ презрніемъ поглядлъ имъ вслдъ.

— Фанатикъ! процдилъ онъ, опускаясь въ свое вольтеровское кресло.

Нсколько времени майоръ съ племянникомъ хали молча.

— Нтъ, проговорилъ Русановъ:- жить нельзя!

— Что такое?

— Нельзя жить, повторилъ Русановъ:- народъ спитъ, общество тшится бирюльками, лучшіе люди въ разлад…. Спасенья не откуда ждать….

— Богъ съ тобой, что ты говоришь, перебилъ майоръ, — эка важность, что тамъ поляки бунтуютъ…. Не въ первой….

— Прежде того не было….

— Чего?

— Дяденька, вы просмотрли; оно прошло мимо васъ; долго разсказывать….

"Что съ нимъ такое, думалъ майоръ…. что жь я такое просмотрлъ?"

"Зачмъ жить, думалъ Русановъ, зачмъ мучиться? Что у меня есть какая-нибудь радость на свт, выкупающая легіоны обидъ, толчковъ, лишеній? Лежитъ на мн какой-нибудь долгъ? Посл того какъ мои дйствія такъ поняты? Идти противъ общаго настроенія умовъ? Сражаться съ втряными мельницами? Ну, прекрасно; я не такъ развитъ, какъ они, не въ ту сторону…. За ними сила, масса; мн какое дло, я хочу оставаться самимъ собой…. Нельзя этого? И объ этомъ не тужимъ, но ужь передлывать себя, мое почтенье! Сумемъ обойдтись безъ этого…. Э, стоитъ ли такъ долго размышлять, когда золотникъ пороху, пять золотниковъ свинцу въ одну секунду ршаютъ дло совершенно удовлетворительно…."

— Володя, почемъ мы свалили Полозову гирку, не помнишь ты? вдругъ спросилъ майоръ.

— Право не помню… По четыре съ полтиной, кажется….

"Да, его это огорчитъ, думалъ Русановъ: надо устроить такъ чтобъ онъ ничего не зналъ. Я поду въ городъ, напишу ему оттуда, что очень важная телеграмма зоветъ меня въ Москву, что узжаю не на долго…. Да, именно такъ…."

— Что ты сталъ? крикнулъ майор Іоськ….

— Та треба фартукъ опустить…. Бачите, якъ завывае, отвчалъ тотъ, опуская кожаный фартукъ экипажа.

— Пошелъ скорй, помилуй Богъ, пурга будетъ….

— Хай ей лихо! сказалъ Іоська, погоняя лошадей….

"Тамъ отличная криничка, думалъ Русановъ: привязять къ ногамъ пудовикъ, ухватиться за край, и…. Или даже просто, продолжалъ фантазировать Владиміръ Иванычъ: еще лучше, все будетъ приписано случаю…."

Лошади стали.

Русановъ выскочилъ изъ экипажа; цлый ураганъ блыхъ хлопьевъ охватилъ его, втеръ дулъ ему въ лицо мелкою снжною пылью; около тарантаса, видимо глазу, наметало сугробы; дале двухъ шаговъ ничего не было видно….

— Ой, лишенько, раздавался гд-то по близости голосъ Іоськи, — змерзнемъ….

— Гд ты, Володя, гд ты? слышался съ другой стороны голосъ майора.

Русановъ чувствовалъ, что его съ неодолимою силой несетъ вихремъ въ сторону: онъ повернулся къ нему лицомъ а, нагнувшись, сталъ лзть на прорзь, прислушиваясь къ крикамъ спутниковъ….

— Что тутъ длать? отчаянно говорилъ майоръ, хватая его за рукамъ.

— Экой морозъ! пробормоталъ племянникъ:- вс пальцы отнялись….

— Жинка моя, дтки мои, причиталъ Іоська, вертясь около лошадей; т стояли, какъ вкопаныя, вздрагивая всмъ тломъ….

— Что жь? сказалъ Русановъ, съ непріятнымъ смхомъ:- такая ужь видно наша доля!

И, завернувшись въ шубу, слъ въ экипажъ….

— Что жь ты это длаешь? кричалъ майоръ:- помилуй, спать нельзя…. Нельзя спать, тормошилъ онъ племянника….

— Тутъ теплй. Что жь за пріятность, когда въ лицо летятъ ледяныя иголки?…

Майоръ сталъ толковать съ Іоськой; хать не было ни какой возможности; дорогу замело окончательно; не много погодя и они присоединились къ Русанову, опустили фартукъ и жались другъ къ другу, стараясь согрться….

Прошло съ четверть часа.

— Экій дьявольскій морозъ, ругался майоръ.

— Непріятный, согласился племянникъ.

Еще прошло нсколько времени.

— Собаки лаютъ, встрепенулся Русановъ.

— Гд? Въ самомъ дл, говорилъ майоръ:- теперь должно быть не далеко до хутора….

— Отпрягай лошадей, крикнулъ Владиміръ, — не мерзнуть же тутъ въ самомъ дл,- и выскочилъ изъ тарантаса.

— Та якъ ихъ отпрягти? Рука мре….

— А, чортъ, давай сюда ножъ….

Русановъ обрзалъ гужи и постромки, спуталъ лошадей вожжами….

— Двигайся, пошевеливайся, трупъ! толкалъ онъ Іоську.